Пьесы

В е р а. Об этом пускай начальство печется. Я теперь — вольная птица.

К л а в д и я. Птицы-то в родные края летят, а вы, едва оперившись, из дому улепетываете.

В е р а. Гришке твоему можно, нам нельзя?

Т р е т ь я  ж е н щ и н а. Гришка — особь статья. Он в художники пошел.

К л а в д и я. А что, хоть в художники? Выучится — домой вернется. В нем тяга отцовская к земле. А у тебя одна думка: скорей учесать да замуж выскочить.

В е р а. Не вдоветь же мне, как вы вдовели! Человек должен жить красиво! А я тут с утра до вечера в назьме ковыряюсь. Да титьки коровьи дергаю. Вот и вся красота.

Игнат все еще в мастерской. Более прочих ему нравится незаконченная фигура Сеятеля. В ней чувствуются задумчивая грусть и сила. Точно Сеятель этот предвидит испытания, которые могут выпасть на долю Земли.

Услыхав шаги пробежавшей по двору Веры, Игнат поднял голову и увидал свои ордена. Снял их, взвесил на ладони. Входит  Н и к и т а. Он ежится, играет глазами, но держится бойко, даже развязно.

Н и к и т а. Воротился, значит? (Тянет руку, но тотчас отдергивает, зная, что ее не пожмут.)

И г н а т. Воротился, как видишь. А ты думал, там сдохну?

Н и к и т а. Мне что, живи. Ты мне не мешаешь.

И г н а т. Врешь, змей! Я у тебя бельмо в глазу! Потому и оговорил меня! Потому и засадил на восемь лет.

Н и к и т а. Засадил-то не я, судьи. И оговаривал тоже не я. Мешок в кузнице был спрятан? Был. Вот и весь сказ.

И г н а т. А ты не знал про этот мешок? Кроме Гриньки ты один обо всем знал. А на суде отнекивался.

Н и к и т а. Может, знал, да забыл.

И г н а т. Говоришь, а глаза играют. Подлая душа! Ничем тебя не проймешь!

Н и к и т а (с неожиданно прорвавшейся болью). Сам так же думал, что не проймешь, да просчитался! Не раз пронимало, Игнат! Не раз пронимало! Случалось, по неделям глаз не смыкал. Сердце стало пошаливать…

И г н а т. Есть, стало быть, сердце-то? А мне казалось, ошметок собачий вместо сердца в твоей груди.

Н и к и т а. Не смейся, Игнат! Я тоже хлебнул лиха, и война, и годы эти не с песней прожиты.

И г н а т. Зачем пожаловал? Видаться или заделье?

Н и к и т а. В Юрге лесник нужен. Спокойная должность, денежная.

И г н а т. Нужен, так устраивайся.

Н и к и т а. Я тебе советую. В Барме клейменому не житье.

И г н а т. Экий заботливый! Да ведь я знаю, что тебя заботит! Давай напрямки! Там гости ждут.

Н и к и т а. Уезжай, Игнат, не береди душу! Оба уезжайте. Могу до греха дойти.

И г н а т. Это ты мне грозишь?! Мне?

Н и к и т а. Да нет, Игнат, прошу. Совсем по-доброму прошу.

И г н а т. Уезжай сам! А мне без этой земли жить невозможно. И нечем жить, если ее нет!

Н и к и т а. Ты все же подумай, Игнат! Не торопись, подумай, ага. (Потупясь, ждет чего-то. Но ждать нечего.)

3

Раннее утро. К л а в д и я  идет на работу. У конторы ее встречает  Н и к и т а.

Н и к и т а. Ишь как несешь себя! Будто золотом начинена!

К л а в д и я. А может, чем подороже.

Н и к и т а. Чем это?

К л а в д и я. Где тебе понять, дупло сухостойное!

Н и к и т а. А ты не глумись! Еще неизвестно, как повернется!

К л а в д и я. Дай пройти! Стоишь как пень на дороге. (Обходит Никиту. Плавно раскачиваясь, счастливая, помолодевшая, идет к Игнату. Встретилась с  ж е н щ и н о й, та сухо кивнула, прошла поспешно.)

Н и к и т а  уходит.

Идет  Л у ж к о в. Поклонился, протирает очки.

Скоро похолодает, а вы все еще в своем френчике. И пешочком ходите. Видно, велосипед-то продали?

Л у ж к о в. А к чему он мне? Если куда ехать — могу на лошади.

К л а в д и я. Я к тому, что на нас с Гринькой зря тратились. Возьмите свои деньги, Андрей Иванович.

Л у ж к о в (ненатурально удивляясь). Какие деньги? Я не давал.

К л а в д и я. Не давали, это верно. По почте переводили. Из Юрги. Я Игнату посылку отправляла, и порванный бланк после вас нашла. Возьмите. Костюм себе купите, что ли. И велосипед тоже. А еще лучше мотоцикл. Агроному нельзя без мотоцикла. (Вручив деньги, уходит.)

Уходит в другую сторону и  Л у ж к о в.