П а в л а
К у з ь м а
П а в л а. Гулеван-то опять дома не ночевал… Где шляется?
К у з ь м а
Л е г е з а. А что, славная девчонка, умная, образованная! Повезло тебе, Павла!
П а в л а. Я от этого везенья сна лишилась.
Л е г е з а. Вот я и говорю: повезло. Ну что, Кузьма Павлыч, рассчитываться-то будешь со мной?
К у з ь м а. Вас мама блинами покормит. Может, и медовухи поднесет.
Л е г е з а. Поднесет… кулак к носу.
К у з ь м а. Вы скажете… Ну, мама! Ну, чего ты?
П а в л а. Ладно уж, айдате.
Л е г е з а. Спасибо за приглашение. Но у меня разгрузочный день… худеть собрался.
П а в е л. Такой человек, а мы его… э-эх! Совестно! Ох как совестно!
П а в л а. Переморгаешься. Пошли, что ль? Блины стынут.
К у з ь м а. Не хочу я твоих блинов. Не хочу!
П а в л а. Не хочешь — доброму сгодятся. Айда, отец!
К у з ь м а. Доброму… а я злой, что ли? Скажи, Петька, я злой? Молчишь. Думаешь, лошадку пожалел? Не моя лошадка-то… мамкина. А то бы отдал… ей-богу!
А л е к с е й
К у з ь м а. Бой с тенью… А скажи, для чего с тенью дерутся?
А л е к с е й. А с кем же драться, когда противника нет?
К у з ь м а. Ну да, тень сдачи не даст. Верно?
А л е к с е й. Колешься? Еж да и только.
К у з ь м а. Немало хорошего: с Сорокой целовался!
А л е к с е й. Нет, ты не знаешь… ты не понимаешь. Хорошо! Чудесно!
К у з ь м а. Испытал я эти чудеса. Брр! Мокрота одна на лице…
А л е к с е й. Целовался? С кем?
К у з ь м а. С Тонькой Недобежкиной.
А л е к с е й. Ну! Молодец! Знай наших! Тринадцать лет, а он уж целуется.
К у з ь м а. Как говорится, молодой, да ранний. Вот захочу — и Сороку у тебя отобью. Ты хоть и большой, а лопух… жизни не знаешь.
А л е к с е й. Изучаю… ума набираюсь.
К у з ь м а. Своего нет, так не наберешься. Тратишь время попусту, мог бы давно в чемпионы выйти.
А л е к с е й. А зачем оно мне, чемпионство? Я не с людьми хочу драться, а за людей. Побить слабого — радости мало.
К у з ь м а. С кем же ты за людей драться будешь?
А л е к с е й. Со всеми, кто жить мешает.
К у з ь м а. Намнут бока.
А л е к с е й
П а в л а. Оставь! Уронишь… Опять с очкастой ночь ворковал?
К у з ь м а. Любовь зла… полюбишь и Сороку.
А л е к с е й. Больше ничего не ляпнешь?
К у з ь м а. Могу. А вот вам говорить не о чем. Только и слышно: Троя, сокровища Тутанхамона… Урр! Урр! Голубки!
А л е к с е й. От матери перенял? Ты бы хорошему у нее учился.
П а в л а. Сам-то чему научился? Родительской воле перечить? Чтоб я тебя больше не видала с этой совой!
А л е к с е й. Виту не обзывай, мать! Она замечательная!
П а в л а. Виту! Имя-то, прости господи, и то бусурманское! Да и с виду чистая галка! Вот явится еще раз — я ей хвост-то повыщиплю.
А л е к с е й. Не тронь, мать! Ты ее лучше не тронь!
П а в л а. С матерью спорить? Смотри мне! Ступай завтракать, жених!
К у з ь м а. Мам, ты какая-то вся старорежимная. Жениться и то запрещаешь.
П а в л а. Пускай женится на доброй девке. Чтобы помощница в доме была. А эта — приблудная, толку от нее не жди.
К у з ь м а. Козленка ругала… теперь Алешку. Без ругани нельзя, что ли?
П а в л а. Сами на грех наводите.
П а в е л. Я на выпаса поплыл. Надо подпаска сменить.
П а в л а. Скот пасешь, а за сыновьями не смотришь. Совсем от рук отбились.
П а в е л. Сыновья не хуже, чем у людей. К сыновьям у меня нет претензий. Кузьма, ты приплывай ко мне после. Сети забросим.
П а в л а. И этим не спится! Будоражат людей.
П а в е л. Спешат… школу-то к первому сентября сдать надо.
П а в л а. Кого-то ушибло в темя: на острове школу строить?
К у з ь м а. Чем плохо? Тут тишина, воздух чистый. Для ребятишек лучше не надо.
П а в л а. То землерои эти, то школьники… покоя нет!
П а в е л. Чем они тебе помешали?
П а в л а. «Чем, чем»! Будут по огородам шастать! Огуречники выверять…
К у з ь м а. Я же не выверяю.
П а в л а. У тебя своего — лопатой греби. А те — интернатские, шантрапа беспризорная.