Мама, вы плохо меня знаете. Я возражаю против Крофтса не больше, чем против всякого другого грубияна его круга. Сказать вам по правде, я даже отдаю ему должное за то, что у него хватило характера пользоваться жизнью по-своему и наживать деньги, вместо того чтобы охотиться на фазанов и лисиц, обедать в гостях, одеваться у лучших портных и вообще бездельничать, как это принято в его обществе. И я прекрасно знаю: будь я в тех же обстоятельствах, что и моя тетушка Лиз, я бы поступила точно так же. Не думаю, чтоб у меня было больше предрассудков и чопорности, чем у вас; думаю даже, что меньше. Думаю, что я не так сентиментальна. Я очень хорошо знаю, что вся светская мораль — сплошное притворство, что если б я взяла ваши деньги и всю остальную жизнь тратила бы их, как принято в обществе, я без всяких внушений стала бы такой же пустой и никчемной, как самая последняя светская дурочка. Но я не хочу быть пустой. Мне было бы неинтересно кататься в парке, рекламируя свою портниху и своего каретного мастера, или скучать в опере, демонстрируя целую выставку брильянтов.
Миссис Уоррен
Виви. Погодите минуту, я еще не кончила. Скажите мне, почему вы не бросаете этого дела теперь, когда вы от него уже не зависите? Ваша сестра, говорите вы, бросила. Почему же вы этого не делаете?
Миссис Уоррен. Ну, для Лиз это очень легко, она любит хорошее общество, у нее вид настоящей дамы. А ты вообрази меня в Уинчестере! Грачи на деревьях — и те заклевали бы меня, если б я не умерла от скуки. Мне нужна работа, нужно движение, иначе я с ума сойду от тоски. А что же еще я могу делать? Эта жизнь мне подходит, и ни для какой другой я не гожусь. Если я перестану этим заниматься, найдутся другие, так что вреда я не приношу. И потом — это выгодно, а я люблю наживать деньги. Нет, нечего и толковать, бросить дело я не могу — ни для кого. Да и зачем тебе о нем знать? Я никогда не заикнусь об этом. Крофтса я к тебе не подпущу. Я не буду часто тебе надоедать: ты же видишь, мне постоянно приходится разъезжать с места на место. А когда я умру, ты совсем от меня избавишься.
Виви. Нет, я дочь своей матери. Я такая же, как вы: мне нужна работа, нужно зарабатывать больше, чем я трачу. Но у меня другая работа и другая дорога. Мы должны расстаться. И для нас изменится очень немногое: вместо того чтобы встретиться, может быть, несколько раз за двадцать лет, мы не встретимся никогда, вот и все.
Миссис Уоррен
Виви. Не стоит, мама. Меня не переделаешь дешевыми слезами и просьбами, так же как и вас, я думаю.
Миссис Уоррен
Виви. Они вам ничего не стоят; а меня вы просите отдать за них душевный мир и спокойствие всей моей жизни. На что я вам нужна, даже если б вы добились своего? Что между нами общего и какое счастье мы можем дать друг друг?
Миссис Уоррен
Виви
Миссис Уоррен
Виви. Задушила бы меня, верно?
Миссис Уоррен. Нет, я воспитала бы тебя так, чтоб ты была мне настоящей дочерью, а не такой, какая ты теперь, — с твоей гордостью, предрассудками и образованием, которое ты у меня украла. Да, украла! Ну, отопрись, если посмеешь! Скажи, что это, как не воровство, а? Я воспитала бы тебя у себя дома, да.
Виви
Миссис Уоррен