Пьесы

Разруганная и вскоре сошедшая со сцены пьеса «Дома вдовца» была началом долгого и славного пути. В течение восьми лет (с 1892 по 1899 г.) создаются три блестящих драматических цикла: «Неприятные пьесы», «Приятные пьесы» и «Пьесы для пуритан». Десять пьес, самых разнообразных по жанру и тематике, были пронизаны общим чувством саркастического гнева по адресу буржуазных фарисеев, стремлением сорвать маски с «добродетельных» столпов общества и семьи, с великолепных завоевателен, почитающихся героями, с исторических и современных кумиров буржуазного общества. Они были объединены и новаторским методом драматурга — его настойчивым и смелым обращением к парадоксу, к постоянному выворачиванию наизнанку прописных истин, к аргументированной и острой дискуссии. Герои ведут спор в любых ситуациях и обстановке — в светских салонах, в мрачных жилищах пуритан, в египетских дворцах — над трупами убитых врагов — и перед лицом несправедливых судей, с петлей на шее. Некоторые из этих пьес можно назвать легкими комедиями («Никогда бы вы этого не сказали» из цикла «Приятных пьес»), другие — психологическими драмами в духе Ибсена («Кандида» из того же цикла); в третьих преобладает социальная тема, определяющая поступки и решения героев («Дома вдовца» и «Профессия миссис Уоррен» из «Неприятных пьес»). Наконец, ряд пьес может быть отнесен к историческому жанру, со всем богатством присущих этому жанру оттенков. Такова изящная миниатюра «Муж рока»[9](цикл «Приятных пьес»), посвященная Наполеону и отчасти пародирующая известную пьесу В. Сарду «Мадам Сан-Жен»; такова великолепная историческая драма «Цезарь и Клеопатра», в которой Шоу смело соревнуется с римскими трагедиями Шекспира; исторической драмой может быть названа и одна из лучших пьес 90-х годов, которую сам Шоу назвал мелодрамой, — «Ученик дьявола». И, наконец, гораздо более заслуживает названия мелодрамы последняя пьеса этого периода, действие которой развертывается в Африке, — «Обращение капитана Брассбаунда». И при всем том тщетно было бы искать среди этих пьес (даже среди так называемых «приятных») хоть одну, которая не была бы подчинена единой и главной цели — осмеянию и обличению капитализма и воинствующего империализма во всех его самых отдаленных истоках, в его различных аспектах и проявлениях. И в то же время пьесы Шоу не были экономическими и социальными трактатами в диалогической форме, как их пытались иногда характеризовать: это были самые настоящие драмы с живыми героями и острыми конфликтами; в Англию пришел наконец долгожданный драматург, способный возродить ее национальную славу, завещанную Шекспиром, Шелли, комедиографами XVII и XVIII веков.

Но пока этому драматургу не очень-то удавалось проникнуть на сцену. Лучшая из «Неприятных пьес» — «Профессия миссис Уоррен» — была запрещена театральной цензурой, ибо в ней со всей смелостью был поставлен вопрос о проституции как социальной проблеме. Попытка поставить эту пьесу в Америке вызвала арест всей труппы по обвинению в безнравственности и враждебные вопли американской прессы. Шоу ядовито отмстил, что больше всего усердствовали газеты, систематически помещавшие рекламные объявления публичных домов.

Первый сценический успех принесла пьеса «Война и человек»[10], поставленная Независимым театром в 1894 году и шедшая под гром аплодисментов. Однако бурное негодование, с которым принц Уэльский (будущий король Эдуард VII) покинул ложу, говорило о том, что монархическим и буржуазным кругам был ясен антивоенный и демократический характер пьесы. Прошло еще восемь лет, прежде чем пьесы Шоу окончательно вошли в репертуар английских театров. Большую роль при этом сыграло Театральное общество, основанное тем же Джекобом Грейном и ставившее драмы Л. Толстого, Чехова, Горького, Ибсена — и Шоу. В дальнейшем Шоу был долго связан с прогрессивным режиссером и актером Гренвил-Баркером, ставившим его пьесы в лондонском Корт-тиэтер.

В значительной мере переломным был для Шоу 1897 год, когда в Америке с огромным успехом прошла его пьеса «Ученик дьявола», посвященная борьбе североамериканских колоний за независимость. Присланный из Америки гонорар фактически означал для Шоу конец борьбы с бедностью.

В 1898 году сорокадвухлетний драматург женился на Шарлотте Пейн-Тауншенд, которая происходила из богатой ирландской семьи и была моложе его на один год. В письмах друзьям он называл ее «зеленоглазой миллионершей». Его пугало ее богатство, — это было главнейшим препятствием для брака с нею. Шарлотта являлась членом фабианского общества, их взгляды на жизнь во многом совпадали.

Присланный из Америки гонорар в какой-то мере уравнял Шоу с ирландской «миллионершей» в имущественном положении, и он перестал сопротивляться наметившемуся браку. Свадьба состоялась летом 1898 года.

Вместо с Шарлоттой в жизнь Шоу вошли уют и порядок, которые были ему так необходимы. Появился человек, неусыпно следивший за его здоровьем. В лице Шарлотты писатель приобрел верную спутницу жизни, умную собеседницу, помощницу в литературном труде.