Через десять часов я стоял перед пепелищем охотничьего домика, в котором три месяца назад было найдено обгоревшее тело неизвестного мужчины. Местные менты оформили все как несчастный случай. У них такая лабуда каждые выходные. Поехал мужик на дачу, выпил, заснул с сигаретой. Обычное дело.
От соседей я узнал, что немец жил в охотничьем домике не один. Они думали — мало ли, все-таки из Европы люди, у них там мужики не только вместе живут, но еще и женятся и детей усыновляют.
Мне удалось разыскать этого щелкопера раньше, чем он осуществил свой идиотский план. Если бы он попытался выдать себя за… ладно, неважно, все равно я успел раньше. Он выложил мне все и даже больше, чем я хотел услышать. Все чертовы подробности. Я попросил его больше никому ничего не рассказывать, если он не хочет провести остаток дней за решеткой. Но этот парень слишком долго хранил чужие тайны. Он устал. Я видел, что его собственная тайна будет для него непосильной ношей. Рисковать не хотелось.
Таким образом, все остались довольны. «Z» сохранил свое инкогнито. Его жена получила квартиру и какую-то мелочь, которая была на их общем счету. К ее чести — первым делом она перевела четыреста тысяч на мой счет, а потом оставила на моем автоответчике сообщение, что если я еще раз сунусь на Жендарменмаркт, мне сломают ноги. Такая зайка.
Оставался еще один вопрос и, как я понимаю, ради него мы здесь сегодня и собрались. А именно — где находятся деньги господина «Z»? За вычетом расходов — около восьмисот сорока миллионов долларов.
Мужчина 1. Я переформулирую вопрос. Что я должен сделать, чтобы эта кассета отправилась туда же, куда и все остальные?
Мужчина 1. Шесть букв, первая — «Z». Может быть, попробуете угадать?
Мужчина 1. Согласен. В данной ситуации я не меньше вас заинтересован в том, чтобы оставаться от вас зависимым.
Мужчина 1. Что-то мне подсказывает, что теперь мое долголетие зависит только от длины митохондрий в моих клетках.
Затемнение.
5—7 сентября 2014 года. Москва.
Опыт
Действующие лица:
Он
Она.
1.Переговорная комната.
ОНА. Инцидент на кухне?
ОН. Подождите. Вы меня помните?
ОНА. Нет. Простите, нет. Не припоминаю. Извините, с этим инцидентом… Вы из юридического отдела?
ОН. Что? Нет. Не совсем. То есть совсем не… вот моя визитка.
ОНА. Психолог?
ОН. Вы меня правда не узнаете? Мы с вами встречались…
ОНА. Не припоминаю, извините.
ОН. Несколько месяцев назад, когда… когда наш институт проводил тестирование сотрудников вашей компании…
ОНА. Какие-то проблемы с этим тестом?
ОН. Нет-нет. Никаких проблем.
ОНА. Или вы все-таки хотите поговорить об инциденте…
ОН. Что? Нет! Вы не против, если я включу диктофон?
ОНА. Прежде всего я хочу знать статус этой встречи.
ОН. Статус? Что вы имеете в виду?
ОНА. Я хочу знать ваш статус, мой статус и статус нашей встречи. Это допрос?
ОН. Допрос?
ОНА. Если вы психолог, вы должны предупредить меня о том, что все, происходящее здесь, полностью конфиденциально и ничего из того, что я здесь расскажу, не будет достоянием других лиц. За двумя исключениями…
ОН. Я понимаю.
ОНА. Каков статус этой встречи?
ОН. Это неформальная беседа.
ОНА. Я могу не отвечать на ваши вопросы и уйти?
ОН. Хорошо. Давайте так. Я не включаю диктофон. Мы разговариваем. Вы отвечаете на мои вопросы. Это займет тридцать, максимум сорок минут. Я делаю свою работу, вы делаете свою.
ОНА. В мои обязанности не входит общение с психологом.
ОН. Входит. Перечитайте контракт.
ОНА. Хорошо, задавайте ваши вопросы.
ОН. Как вы себя сейчас чувствуете?
ОНА. Спасибо, прекрасно.
ОН. Я вижу другое. Вы нервничаете. Почему?
ОНА. Потому что мне не нравится, что под видом психолога ко мне засылают…
ОН. Я действительно психолог. И я гарантирую вам, что все, что вы сейчас скажете, останется между нами. За двумя исключениями. Если я узнаю, что вы планируете преступление. И если я узнаю, что вы планируете самоубийство. В этом случае я обязан буду сообщить об этом и предотвратить.
ОНА. Почему вы не сказали это минуту назад, когда я?..