Пьесы

Входит Распутин. На нем крайне засаленный, потерявший форму пиджак неопределенного цвета, разбитые грязные ботинки. В руках тощий солдатский вещмешок. Длинные редкие волосы на голове и жидкая борода всклочены. Вместе с тем, в манерах и речи Распутина нет ни тени смущения. Он везде и всегда "в своей тарелке".

Распутин: Благослови странника, владыко святый! (иеромонаху) А ты почто мыша не жалуешь? Поди, тоже Божия тварь. Дух живой в ей, и своя забота. Сама ма-а-хонька, а ить и сердечко у ей колотисся, и усики топорщаца, и всяк ноготок ладно пригнан. Иной раз затаисся, ждешь: куда кинется – в каку сторону? Не угадашь! Всегда – в другую… (секретарю, насмешливо) А тебя, друг сердешный, сразу видать. Всего.

Сергий(иеромонаху, тихо): Ступай.

Мягким жестом приглашает Распутина присесть на диван. Оба садятся. Иеромонах уходит.

Сергий(одобрительно улыбаясь): Ну, здравствуй, Григорий. Говорят, ты в Казани неизгладимое впечатление произвел. "Самородок", – пишут. (кивает на письменный стол) "Продукт духовного творчества крестьянской массы". (с прохладцей) "Продукты" эти известны. С раскольничьим душком. В лучшем случае… Ты же, по отзывам, твёрдо держишься святого православия. Без уклонов…

Пауза. Сергий испытующе смотрит на Распутина. Тот молча теребит узелок и на сергиев "рентген" никак не реагирует.

(другим тоном) Ты, я вижу, умный человек, Григорий. Обойдемся без прелюдий…

Встает.

(жестко) России предстоят большие потрясения. Уже в самое ближайшее время. Будущность ее туманна. В этих условиях Святая Церковь останется единственной скрепой, единственным институтом… (осекся)

Снова садится.

В общем – так, Григорий. Нам нужны верные люди, имеющие влияние в крестьянской среде. Предлагаю большую и ответственную совместную работу.

Распутин также безмятежен, как и в начале разговора. Пауза затягивается.

Распутин(нехотя): Дух в тебе сухой. Надоть размягчить.

Отставляет узелок в сторону, кладет руку Сергию на коленку и пристально смотрит ему в глаза.

Тебе б поплакать, милок. Копоть омыть… Сыми стёклы-то свои.

Пауза. Сергий обескуражен. План, который был у него в отношении Распутина, теперь явно потерял силу. Распутин тянется, к сергиевым очкам. Тот отшатывается и резко встает.

(с улыбкой) Ишь ты. Прыткий. Соскочил – как карась с удицы… (убежденно) Эх! Наделаешь беды. Такой-то…

Пауза. Сергий в замешательстве. Распутин, махнув на него рукой как на пациента, преображается: встает в позу смиренного пилигрима и складывает руки "лодочкой" – теперь он просто нищий странник, выпрашивающий подаяние в стиле "Сами мы люди неместные". Это одна из его масок.

(елейно) Помогай те Господь и Матерь Божия со ангелы, владыко святЫй!

Торопливо крестится.

(нараспев) Боголюбцы казанские стопы направили: к Сергию мол поспешай в Петербурх – он знать поспособствует. (слёзно) Церква у нас в Покровском худая. Иная изба краше. Надо б до холодов под кресты подвесть…

Вопросительно смотрит на Сергия.

Сергий(выходя из оцепенения): Да, конечно. Хрисанф писал.

Достает из стола конверт.

Две тысячи пятьсот рублей ассигнациями. Должно хватить.

Протягивает деньги Распутину. Тот бесцеремонно пересчитывает купюры.

Распутин(запихивая деньги за пазуху, довольно): Храни тебя Господь, владыко святый! Не впусте путьшествовал, стало быть!