Пьесы

Ей, в таком случае, придется платить штраф каждый раз, когда она меня не понимает… Почему ты здесь? Я всех об этом спрашиваю. Любовь? Ты никому не нужен? И это при том, что ты работаешь в рекламе и так популярен?

МАРТИН. Я популярен?

ЭРИКА. Garcon populaire… Trop populaire[18].

МАРТИН. Garcon populaire…

ЭРИКА. Tr'es… Tr'es[19], кажется, говорят в таких случаях. Но я так давно не была в Париже.

МАРТИН. Pas populaire[20].

ЭРИКА. Tr'es populaire… Но как бы я хотела туда съездить. (Небольшая пауза.) Sans?[21]

МАРТИН. Pas populaire.

ЭРИКА. Не populaire? Pas? Не популярный? Ты?

МАРТИН. Yes.

ХАРРИ, пожилой мужчина, вкатывает тележку с кофе.

ЭРИКА. Это потому, что ты дико симпатичный — если, конечно, кому-то нравится такой тип внешности. Но неужели ты со своими проблемами должен быть здесь, здесь, среди пролетариев, ты что, не мог подыскать себе что-нибудь получше?

АНДЕРС поднимается, заслышав звук открывающихся дверей, отходит и встает там, где обычно стоит тележка с кофе. Он кажется добрым, обескураженным, много улыбается, двигается очень медленно.

Ты же наверняка тот еще подлец. Девушек меняешь как перчатки.

МАРТИН. Почему ты надо мной издеваешься?

ЭРИКА. Я не издеваюсь, просто хочу встряхнуть тебя, чтобы добиться хоть какого-то контакта. Может, если сломить эту крепость, которую ты возвел вокруг себя, ты сможешь начать жить?

МАРТИН. Да ты же ничего обо мне не знаешь.

ЭРИКА. Ну почему же, все знаю… почти все… Ну то есть какие-то твои тайны я не трону… потому что некоторые тайны — это как золотая пыльца на крыльях бабочки, если снять ее, бабочка умрет… Я хочу снять с тебя только фальшь.

МАРТИН. Это совершенно не обязательно.

МОД. Наконец-то. (Медленно встает. Она с трудом передвигается и ходит — она сломала шейку бедра, когда пыталась покончить с собой и выпрыгнула с шестого этажа дома в Хандене.)

ТОМАС (подходит к тележке, чтобы помочь раздать кофе). Кофе!

ЭРИКА (замечает СОФИЮ — она переоделась и собирается в душ; бросается к ней почти бегом). Привет! Как дела?

СОФИЯ не отвечает.

Ты прочла книгу, которую я тебе дала? «Там, где ангелы боятся ступать» — или как это лучше перевести? Тебе кажется, что язык слишком трудный. Это дело техники, я знаю, но не сдавайся.

СОФИЯ. Я читаю очень медленно.

ЭРИКА. А я нет. Я читаю быстро-быстро. Иногда слишком быстро.

СОФИЯ. Иногда по три года читаю одну книжку.

МОД (РОГЕРУ, который все еще сидит и смотрит в свою книгу). Кофе.

РОГЕР. Мне некогда.

МОД. Кофе дают.

РОГЕР. Мне некогда.

МОД. Что ты там делаешь?

РОГЕР. Я читаю. Я читаю теорию. У меня экзамен на той неделе.

МОД. Ты уже три года его сдаешь, иди, потом дочитаешь.

РОГЕР. Да хватит уже бубнить… Иди спать. И накройся собственной мандой.

МОД. Зачем тебе машина? Тебе все равно не дадут место для парковки.

РОГЕР. Заткнись, манда.

МОД. Тебе понадобится место для парковки… Ты что, не понимаешь? Если ты вообще получишь права.

РОГЕР. Слышь ты, уродина, у тебя месячные. У тебя месячные. Ты засрала весь диван и ковер своей мерзкой кровью, а сейчас и телик, и нас всех тут забрызгаешь. Я воткну нож в твою сраную манду, а потом нассу на твою могилу, чтобы там ничего не росло и чтобы от нее так воняет, что ее никто не захочет навещать.

МОД. Господи, ну насмешил.

РОГЕР. Ты у меня посмеешься!

МОД. О господи, ну насмешил, сколько радости ты реем вокруг доставляешь! Столько радости!

РОГЕР. Когда ты подохнешь, я насру тебе на рожу.

МОД. Ах, как приятно.

РОГЕР. Дохохочешься у меня! А потом я насру прямо на твой телик.

МОД. Не страшно, там все равно показывают одно дерьмо.

РОГЕР. У тебя будут только дерьмовые передачи. Тебя будут вышвыривать отовсюду, куда бы ты ни пришла, потому что от тебя воняет.

АНДЕРС (тихим голосом читает на доске объявлений меню на завтрашний день). Завтра свиные отбивные. (МОХАММЕДУ, который встал у него за спиной.) А вы всё едите?

РОГЕР. Завтра вместо свиной отбивной будет жопа Мод!

ТОМАС. Хватит.

РОГЕР. Это она начала! Она сказала, что я не сдам на права!

МОД. Нет, я сказала, что подали кофе, что можно подойти взять кофе.

РОГЕР. Сука поганая, ты сказала, что я не сдам на права!

АНДЕРС. Вы всё едите?