Пьесы для чтения

Володя (пораженный, обрадованный, воспрянувший духом). Спасибо. Спасибо. Сенкью вери матч. Все понял. Спасибо.

Катит тележку — укатывает. Нет. Остановился. Вынул из сумки нож. Овощной. Для праздничного оформления стола. Возвращается к Местному жителю.

Вот. Сувенир. Вот.

Володя. Кви?

Володя. Сувенир. Презент. Маленький сувенир. (Показывает жестом, что этим сувениром делают.) Вы поймете. Спасибо.

Бьют друг друга по плечу. Володя уходит.

Местный житель (один; не в силах сдержать слов благодарности). Сап чур мазовтер ту… Сап чур ковен. (Рассматривает подаренный нож.) Чирс палит. Чирс палит канг. О! Кун тай фаринт. О… Чирс палит. (Достает из кармана точно такой же, сравнивает.) Су прикасен наз лит. Айка сичен. Су прикасен мистол. Кито… (Удовлетворен.) Рюрик берендей сиг пуген. Гус. Чирс бен берендей Рюрик. Саг лист рукоп. Айга дой. Берендей копин. Рюрик лист айга дой берендей. Кун тай… (И т. д. и т. п. — бусурманская речь — неведомая, непостижимая — льется сплошным потоком… Русское ухо, однако, легко различает знакомое: «Рюрик берендей… берендей Рюрик…»)

Лицо Местного жителя выражает радость и гостеприимство.

ТАБУ, АКТЕР! Монопьеса

Полуслужебное помещение.

Кресло. Перед ним стол — массивный, письменный — более старый, чем старинный; наверняка списан. На столе — телефонный аппарат, на своем веку немало повидавший (послышавший).

На полу стоит высокий предмет, накрытый простыней. Похоже на столб.

Кривобокая табуретка — для мебели.

Входит ОН — с корзиной в руке.

Заурядная внешность.

Ну что за дела! Опять здесь курили! (Ставит корзину на пол. Берет со стола пепельницу с окурками, уносит, возвращается. Запирает дверь за собой. Осматривается.) Это ли не цинизм? Пепельница из панциря черепахи! (Кладет ее в стол.) Сколько раз я просил — никому не входить в это служебное помещение!.. (Сел. Сосредоточился. Четко.) В детстве я собирал колобашки. (Прислушался.)

Пауза.

Ась? (Не услышав ответа — куда-то в пространство.) Помнишь, отец, у тебя было несколько колобашек, величиной каждая с колоду карт, с них и началась моя коллекция. (Набирая номер телефона.) Одна колобашка была дубовая, другая — березовая, третья — сосновая, четвертая была… из чего же четвертая?.. (В трубку.) Алле!.. Пожарная часть?.. С восьмого объекта… Я только что поставил на сигнализацию… Да, да, все хорошо. (Вешает трубку. Думает.) Из вяза!

Пауза.

Потом уже выпиливал сам. Каких только не было образцов. Пихта сибирская, лиственница лесная, осина обыкновенная… черешня, яблоня… конский каштан, кедровая сосна, серебристый тополь… У меня была колобашка из четырехсотлетнего бука! Древесина — как камень! Самый ценный бук — растущий в горах, на высоте одного километра.

Берет корзину, роется в ней.

Помнишь, папа, бук рядом с колодцем? Мальчишки отрывали кору. Если лизнуть с той стороны, говорили, что сладко. Но я не лизал!.. Американский клен, говорят, еще слаще… он так и называется — сахарный. Мне прислали колобашку недавно… не важно откуда. Оттуда. (Смотрит куда-то «туда».) Там у них сейчас день — откуда прислали. Там у них, говорят, из клена сок вырабатывают. Кленовый…

Достает из корзины деревянные куклы, чрезвычайно грубой работы. Рассаживает их на столе, развешивает на стене по гвоздикам. Среди них — кукла с рыжими волосами.