Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников

Суфлер. Да не вы рожали, а «ваши глаза выражали любовь».

Отелло. Мои?

Суфлер. Да не ваши, а их.

Отелло. Ах, вот в чем дело. Ну-с, так. Ваши глаза выражали любовь.

Дездемонова. Выслушай меня, Отелло.

Отелло. Молчи, змея.

Суфлер. Яго.

Отелло. Яго.

Суфлер. Эта женщина была для меня загадкой.

Отелло. Эта женщина была для меня загадкой.

Суфлер. И вот она разрешилась.

Отелло. Разрешилась? Ну, раз резрешилась, значит, рожала, стало быть, я прав.

Суфлер. Так ведь это же не она разрешилась, а загадка.

Отелло. Загадка? Ну-с, так. Загадка разрешилась. Я обманут.

Кассио. Отелло!

Отелло. Молчи, мерзавец! Ты целуешься с моей женой, в то время когда ты должен быть на производстве.

Дездемонова. Не оскорбляй его, Отелло. Ты забыл, что сегодня он выходной.

Отелло. Кассио, я знаю тебя. Прости мои подозрения. Прости и ты меня, моя голубка.

Дездемонова. Отелло, я узнаю тебя.

Яго. Они обманывают тебя, Отелло! Она жила с ним! Отелло. Ты жила с ним?

Дездемонова. Да!

Отелло. Когда же вы успели?

Дездемонова. Раньше срока.

Отелло. Дездемонова, я узнаю тебя. Кассио, я не собственник и не феодал. Возьми ее себе.

Кассио. Нет, нет, Отелло, оставь ее у себя.

Отелло. Да ты не стесняйся, бери…

Кассио. Нет, Отелло, и я не собственник, оставь ее у себя.

Яго. Боже, это не люди, это гиганты! (Падая на колени.) Берите меня, вяжите меня, каюсь!

Все. Что с тобой?

Яго. Я — преступник!

Отелло. Ты участвуешь в заговоре, Яго?

Яго. Хуже, Отелло, хуже!

Отелло. Ты убил кого-нибудь, Яго?

Яго. Хуже, Отелло, хуже!

Отелло. В чем же твое преступление?

Яго. У моего папы в мирное время… была прачечная.

Все. Ой, ах!

Яго. Бейте меня, новые люди, бейте меня! Виноват! Каюсь!

Отелло. Нет, Яго, нет, ты еще сможешь перестроиться. Встань.

Яго. Как же я это сделаю?

Отелло. Ты должен жить с моей женой. Это поможет тебе перестроиться не механически, а органически. Дездемона, ты согласна?

Дездемонова. А как же Кассио?

Интермедии к спектаклю по трагедии У. Шекспира «ГАМЛЕТ»

Разговор о приезде актеров

Розенкранц. …и они едут сюда, предложить вам свои услуги!

Гамлет. Актеры? Я люблю актеров. Герой, который изображает из себя короля, мне гораздо приятнее, чем король, изображающий из себя героя. Умный шут, играющий маленькую роль на сцене, не лучше ли глупого шута, играющего большую роль при дворе? Первый любовник в театре остается первым любовником до конца представления, даже если между одним актом и другим проходит десять лет. Первый любовник в жизни часто становится вторым и даже четвертым и пятым любовником, хотя бы между одним актом и другим прошло десять лет. А что это за актеры?

Розенкранц. Те самые, которые вам так нравились. Здешняя городская труппа.

Гамлет. Как это случилось, что они странствуют? Ведь давать представления в одном месте выгоднее и для славы и для кармана.

Розенкранц. Мне кажется, что это происходит от последних новшеств: раньше зритель приезжал в театр, теперь театр приезжает к зрителю.

Гамлет. Что же, они так же популярны, как в то время, когда я был в городе? Их представления посещаются так же охотно?

Розенкранц. О нет, принц, — много хуже.

Гамлет. Почему? Разве у них изменился репертуар?

Розенкранц. Нет, у них изменилась публика.

Гамлет. Что же, разве новая публика перестала понимать старых авторов?

Розенкранц. Нет, старые авторы перестали понимать новую публику.

Гамлет. Но разве в театре нет новых авторов?

Розенкранц. Есть.

Гамлет. Почему же они не пишут новых пьес?

Розенкранц. Потому что они предпочитают переделывать старые.

Гамлет. Чем вы это объясняете?

Розенкранц. Многие из них, вероятно, смущены проблемой творческого метода, споры о которой не прекращаются в Дании.

Гамлет. Споры о чем?

Розенкранц. О том, что является столбовой дорогой нашей датской литературы. Живой или неживой человек.

Гамлет. К какому же выводу пришли авторы?

Розенкранц. Они решили, что в настоящее время писать о живом человеке — это мертвое дело. Следовательно, нужно писать о неживом человеке, то есть о мертвом. О мертвом же принято либо хорошо говорить, либо не говорить ничего. А так как о том мертвом человеке, о котором они хотели говорить, ничего хорошего сказать нельзя, они и решили пока не говорить ничего.

Гамлет. Но есть все-таки новые пьесы, которые нравятся зрителям?

Розенкранц. Есть.

Гамлет. Почему же их не играют?

Розенкранц. Потому что они не нравятся критикам.

Гамлет. О каких критиках вы говорите?

Розенкранц. О тех, которые играют главную роль во время антракта.

Гамлет. И что же, они играют ее хорошо?