М о г и л ь щ и к
Л у к а. Другому, может, этого б и хотелось. А ему — нет. Он был не из трусливых.
М о г и л ь щ и к. Ишь ты! Хочешь сказать, что знал его? Винишко вместе попивали, а? В картишки перекидывались с его превосходительством?
Л у к а. Знал, да не так, а по-человечески. Другой, если бы сделал такое, спрятался бы за крепостные стены. А он — нет.
М о г и л ь щ и к. А по мне, лучше, что мы его закопали в два раза глубже, чем обыкновенных, порядочных людей.
Л у к а. Твое ремесло, тебе лучше знать, как надо.
М о г и л ь щ и к. Конечно, знаю.
Л у к а. А разве знаешь когда-нибудь наверняка, над кем стоишь? Каков был человек, который лежит здесь, плох или хорош?
М о г и л ь щ и к. Еще скажи, что погиб геройски. Тьфу, пропасть!
Л у к а. Этого не скажу. Но погиб по справедливости. Свой долг заплатил сполна. Был человеком чести.
М о г и л ь щ и к. А мне что с его чести? Один погибнет — другого дадут. От этого ничего не изменится.
Л у к а. Лучше с честью под эту глиняную перину, чем с подлостью тут, наверху.
М о г и л ь щ и к. У тебя, брат, в голове какая-то кутерьма. Любой тебе скажет наоборот: лучше жить, чем гнить.
Л у к а. Нет, не любой. Вот он так бы не сказал.
М о г и л ь щ и к. Впрочем, мне все едино. Любому ямку выкопаю. Но их превосходительствам — всегда в два раза глубже.
Л у к а. Слава богу! По крайней мере со мной не помучаешься.
М о г и л ь щ и к. Ну, не торопись. Ты еще крепкий.
Л у к а. Однако знакомых у меня, как видишь, становится все больше тут, чем там, в городе. А человека всегда тянет к своим. Пойду проведаю еще кое-кого. Над этим подумаешь, над другим повздыхаешь — вот люди великие и малые…
М о г и л ь щ и к. А вы как на службу. Каждый день в эту пору.
Г у б е р н а т о р. Навещать умерших, дружище, — долг христианина.
М о г и л ь щ и к. В таком случае христиан в нашем городе можно перечесть по пальцам. Хотя, говоря по правде, вы не смахиваете на христианина.
Г у б е р н а т о р. Да, вот именно, дружище. Я прихожу караулить свою жертву. Надеюсь, ты меня не выдашь?
М о г и л ь щ и к. Еще чего! Пусть хоть сам отец Анастази…
Г у б е р н а т о р. Отец Анастази никогда не навестит этой могилы.
М о г и л ь щ и к. Конечно, он предпочитает навещать губернаторский дворец. Пусть только назначат нового…
Г у б е р н а т о р
М о г и л ь щ и к. Нового губернатора.
Г у б е р н а т о р. Нет, не назначат. Этот был последний.
М о г и л ь щ и к. Последний? Как вы это понимаете?
Г у б е р н а т о р. Не так буквально, как ты думаешь.
М о г и л ь щ и к
Г у б е р н а т о р. Кто знает, может, еще придумают что-нибудь такое, что ты вообще окажешься лишним.
М о г и л ь щ и к. Придумают? Кто же?
Г у б е р н а т о р. Те, для которых правят губернаторы. Либо правили…
М о г и л ь щ и к
Г у б е р н а т о р. Безразлично, моя философствующая лопата. Безразлично.