Читаем Пьесы. Статьи полностью

Несколько деревьев, скамейка.

Л у к а  входит, останавливается возле горы цветов, снимает шапку: постояв в молчании, наклоняется, расправляет ленты венков.


М о г и л ь щ и к (проходит с лопатой на плече, останавливается, наблюдает за Лукой). Ты что, для кого стараешься, чтобы золотые буковки поблескивали? (Толкает Луку в бок, смеется.) Я в два раза глубже выкопал, чтобы не встал.

Л у к а. Другому, может, этого б и хотелось. А ему — нет. Он был не из трусливых.

М о г и л ь щ и к. Ишь ты! Хочешь сказать, что знал его? Винишко вместе попивали, а? В картишки перекидывались с его превосходительством?

Л у к а. Знал, да не так, а по-человечески. Другой, если бы сделал такое, спрятался бы за крепостные стены. А он — нет.

М о г и л ь щ и к. А по мне, лучше, что мы его закопали в два раза глубже, чем обыкновенных, порядочных людей.

Л у к а. Твое ремесло, тебе лучше знать, как надо.

М о г и л ь щ и к. Конечно, знаю.


Г у б е р н а т о р  в штатском, воротник пальто поднят, шляпа глубоко надвинута на глаза, на лице неопрятная, многодневная щетина, темные очки, входит, прячется за дерево, слушает.


(Сплевывает.) Целый сад сюда натащили. А у такого, что за наше народное дело погибнет, едва травкой порастет. С этой чертовой справедливостью всегда так: жди — не дождешься и в могиле. А ты не стой над ним с таким молитвенным видом, неудобно. Еще кто-нибудь подумает, что жалеешь.

Л у к а. А разве знаешь когда-нибудь наверняка, над кем стоишь? Каков был человек, который лежит здесь, плох или хорош?

М о г и л ь щ и к. Еще скажи, что погиб геройски. Тьфу, пропасть!

Л у к а. Этого не скажу. Но погиб по справедливости. Свой долг заплатил сполна. Был человеком чести.

М о г и л ь щ и к. А мне что с его чести? Один погибнет — другого дадут. От этого ничего не изменится.

Л у к а. Лучше с честью под эту глиняную перину, чем с подлостью тут, наверху.

М о г и л ь щ и к. У тебя, брат, в голове какая-то кутерьма. Любой тебе скажет наоборот: лучше жить, чем гнить.

Л у к а. Нет, не любой. Вот он так бы не сказал.

М о г и л ь щ и к. Впрочем, мне все едино. Любому ямку выкопаю. Но их превосходительствам — всегда в два раза глубже.

Л у к а. Слава богу! По крайней мере со мной не помучаешься.

М о г и л ь щ и к. Ну, не торопись. Ты еще крепкий.

Л у к а. Однако знакомых у меня, как видишь, становится все больше тут, чем там, в городе. А человека всегда тянет к своим. Пойду проведаю еще кое-кого. Над этим подумаешь, над другим повздыхаешь — вот люди великие и малые… (Уходит.)


Могильщик выколачивает свою трубку о каблук. Губернатор, немного повременив, подходит к могиле.


М о г и л ь щ и к. А вы как на службу. Каждый день в эту пору.

Г у б е р н а т о р. Навещать умерших, дружище, — долг христианина.

М о г и л ь щ и к. В таком случае христиан в нашем городе можно перечесть по пальцам. Хотя, говоря по правде, вы не смахиваете на христианина. (Фамильярно.) Вы больше походите на одного из тех, что бросают бомбы в губернаторов… (Толкая в бок Губернатора.) Признайтесь-ка, вы приходите сюда караулить свою жертву? Что?

Г у б е р н а т о р. Да, вот именно, дружище. Я прихожу караулить свою жертву. Надеюсь, ты меня не выдашь?

М о г и л ь щ и к. Еще чего! Пусть хоть сам отец Анастази…

Г у б е р н а т о р. Отец Анастази никогда не навестит этой могилы.

М о г и л ь щ и к. Конечно, он предпочитает навещать губернаторский дворец. Пусть только назначат нового…

Г у б е р н а т о р (машинально). Кого?

М о г и л ь щ и к. Нового губернатора.

Г у б е р н а т о р. Нет, не назначат. Этот был последний.

М о г и л ь щ и к. Последний? Как вы это понимаете?

Г у б е р н а т о р. Не так буквально, как ты думаешь.

М о г и л ь щ и к (впервые серьезно). Мне думается, что у меня было бы меньше работы, если бы на свете не было губернаторов.

Г у б е р н а т о р. Кто знает, может, еще придумают что-нибудь такое, что ты вообще окажешься лишним.

М о г и л ь щ и к. Придумают? Кто же?

Г у б е р н а т о р. Те, для которых правят губернаторы. Либо правили… (Показывая на могилу.) Как этот…

М о г и л ь щ и к (вдруг встревожившись). Теперь я вижу, что вы действительно из тех, что развлекаются бомбами… Впрочем, не мое дело. Любому ямку выкопаю. (Доверительно.) А вам в случае чего сделаю легкую оградку, с калиточкой, посажу кустики жасмина или сирени… Предпочитаете сирень ли жасмин?

Г у б е р н а т о р. Безразлично, моя философствующая лопата. Безразлично.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука