Пьесы: Все мои сыновья. Смерть коммивояжера. Суровое испытание. Вид с моста

Хэйл — плотный сорокалетний мужчина с проницательным умным взглядом. Он признан лучшим специалистом по охоте за ведьмами. Эта репутация льстит ему, и он доволен, если к нему обращаются за помощью в делах, связанных с колдовством. Большую часть времени он тратит на абстрактные размышления о мире невидимого. Но не так давно ему показалось, что он обнаружил ведьму в своем приходе. Правда, попытавшись разобраться, он понял, что у женщины просто нервное расстройство. Ребенок, якобы попавший под ее чары, сразу поправился, как только Хэйл вылечил женщину, взяв ее на несколько дней в свой дом, где она находилась в полном покое. Однако этот случай не поколебал его веры в существование ведьм и других слуг дьявола. Его Убеждения не подрывают уважения к нему, так как в течение многих веков и более сильные умы были убеждены в существовании мира духов, недоступного человеку. Стоит вспомнить, что в каждую эпоху время от времени возникала необходимость в Дьяволе как средстве для того, чтобы принудить людей повиноваться той или иной церкви. Католическая церковь прославилась своей инквизицией и проклятиями Люциферу как главному врагу рода человеческого. Но и противники этой церкви не в меньшей мере опирались на сатану, чтобы держать человеческие умы в оковах. Даже Лютер, которого обвиняли в связи с адом, в свою очередь обвинял в этом своих врагов. Дело осложнялось еще тем, что он сам верил, будто общался с дьяволом, даже спорил с ним по вопросам богословия. Меня это мало удивляет, так как в университете, где я учился, один профессор истории (между прочим, лютеранин) задергивал в аудитории шторы и вызывал дух Эразма. Насколько мне помнится, официально его никто не порицал. И причина ясна: университетские власти, как и большинство из нас, дети эпохи, которая все еще пользуется дьяволом как пугалом. Общество считает для себя возможным судить лишь о действиях, о поступках человека. Но есть еще область тайных побуждений, заниматься которой предоставляется священнослужителям. Вот в этой-то области дьяволу раздолье.

Как утверждает его преподобие Хэйл, дьявол хитер; еще за час до его падения сам бог считал дьявола украшением небес. Вернемся, однако, в Сейлем. Сейчас его преподобие Хэйл чувствует себя примерно так, как начинающий врач при первом визите. Собранный с таким трудом арсенал типичных признаков колдовства наконец-то должен быть применен в деле. Дорога из Беверлея сегодня утром была необыкновенно оживленна, и, пока его преподобие Хейл добирался до Сейлема, он услышал много такого, что заставило его улыбаться суеверию и невежеству фермеров. Он чувствует себя коллегой лучших умов Европы — философов, ученых и представителей всех церквей. Задача ему ясна — охрана науки от всякой скверны. И он испытывает тот подъем духа, который выпадает на долю немногих благословенных, чей пытливый разум, тщательно отточенный всевозможными исследованиями в области богословия, наконец-то призван вступить в кровавую борьбу, может быть, даже с самим сатаной.