Пэт из Серебряной рощи

– И похуже видали. Может, он, конечно, толстоватый и лопоухий, как его дед, старый Генри Кэллендер, но с лица он видный, да и человек неплохой. Хуже было, когда за Хейзел ухлестывал Гордон Родс. Я-то не верила, что она за него пойдет, за кривого-горбатого, как и все Родсы. Или еще этот бирюк Билл Оуэн, не поймешь, не то немой, не то тупой, даром что его любил Длинный Алек. По мне, так с мужчиной должно быть весело. Мы одно время думали, что она пойдет за Сида Тейлора, но у них там что-то не задалось. Она брякнула ему, что, дескать, галстух у него неподходящий. А он надулся, как мышь на крупу, и больше носа не казал. Я его за это не виню. Ты, Пэт, как надумаешь замуж, пока не притащишь жениха к алтарю, молчи про его галстухи. Этот еще был, Кал Гибсон, твоей маме очень нравился. Нечего сказать, тот умел держаться, только я боялась, что он будет смотреть на нашу семью свысока, он ведь из саммерсайдских Гибсонов, даром что косой. И пока эти женишки у нас тут менялись, Роберт Мэдисон нет-нет да и появится, когда она другого кого выгоняла. Эти Мэдисоны своего добьются рано или поздно. Вот взять Джима Мэдисона, дядю Роба. Я не рассказывала тебе, как он засолил своего брата в бочке рома и привез домой хоронить?

– Засолил, Джуди?

– Ну так а я про что? Нед Мэдисон помер в пятидесятом году, на Джимовом корабле, посреди Индусского океана. Джим Мэдисон не позволил выбросить тело в море. Он велел отлить свинцовый гроб, положил туда Неда и залил ромом доверху. Нед доехал до дома свежий, как фиалка. Вот тебе Мэдисоны! Так что Роб неплохой человек, и скоро будет у нас пышная свадьба.

Пэт тяжело было с этим смириться. Она любила тетю Хейзел больше тети Эдит или тети Барбары. Тетя Хейзел была такая веселая и хорошенькая! Лицо у нее было смуглое, как орешек, глаза и волосы темные, губы и щеки алые. Тете Хейзел очень шло ее имя[9], а это не со всеми бывает. Лилия Уитли, например, была черная, как ворона, а Руби Родс – бледная и мятая.

Остальные дети Серебряной рощи восприняли новость философски. Сид считал, что свадьба – это, должно быть, интересное дело. Винни полагала, что замужем жить неплохо.

– Не вижу ничего хорошего, – горько сказала Пэт.

– Все должны выходить замуж, – возразила Винни, – и ты сама выйдешь рано или поздно.

Пэт в ужасе бросилась к матери.

– Мама, скажи, что я не должна выходить замуж!

– Только если сама захочешь, – успокоила ее мама.

– Хорошо, – обрадовалась Пэт, – потому что я никогда не захочу.

– Все так говорят, – Джуди подмигнула миссис Гардинер. – Между прочим, пришла пора и мне сделать объявление. Позавчера ко мне посватался старый Том Дринквайн. Пришел сюда, попросил стать его четвертой женой. Я чуть новый заварочный чайник не выронила. Я уж крест на себе поставила, а судьба меня нашла.

– Джуди, ты же не станешь выходить за него замуж?

– Это еще почему?

– Ты же нас не бросишь?

– Не знаю, не знаю, подумаю еще, – протянула Джуди, которая вчера прогнала старого Тома последними словами.

При мысли, что какой-то мужчина в один прекрасный день уведет Джуди, Пэт стало совсем тяжко. Какие ужасные произошли изменения! Как жаль, что людям приходится жениться!

* * *

– Свадьба состоится в последнюю неделю сентября, если будет на то Божья воля, – сказала как-то Джуди.

Пэт вздрогнула. Она знала, что это случится, но зачем же говорить таким равнодушным тоном?

– А что значит «если будет на то Божья воля»?

– Это значит, как Боженька захочет, так и случится.

– А если Он не захочет?

– Тогда ничего не будет, золотко.

Пэт подумала, что можно было бы помолиться об этом, но будет ли от этого толк?

– А что будет, если молиться о чем-то плохом?

– С тобой это и случится, – живо ответила Джуди. Пэт испугалась и решила не рисковать.

В конце концов она смирилась. В школе она превратилась в очень важную персону, потому что ее тетя собиралась замуж. В Серебряной роще царило радостное оживление, которое с каждым днем все возрастало. Говорили только о приготовлениях к свадьбе. Старая кошка родила целую ораву котят, но никто, кроме Пэт, этого не заметил. Только она знала, где кошка их прячет. Девочка с тайным удовлетворением дожидалась, когда они вырастут слишком большими, чтобы их топить. Большая часть весенних котят исчезла каким-то таинственным образом, и их судьбу Пэт никогда не узнала. Остались только Вторник и Четверг. Вторника пообещали отдать тете Хейзел. Так что новые котята пришлись ко двору, но вот поиск имен для них отложили, пока не пройдет свадьба.

Поэтическую комнату оклеили новыми обоями, и Пэт было больно смотреть, как обрывают старые. Потом мама принесла новые, тоненькие, как паутинка, кружевные занавески для большой гостиной, и Пэт начала думать, что у свадьбы есть и хорошие стороны. Но когда ее комнату тоже решили отремонтировать, Пэт воспротивилась. Она очень любила старые обои с красно-зелеными попугаями, которые украшали стены, сколько она себя помнила. Она всегда тайно надеялась, что рано или поздно они оживут.

– Я не понимаю, зачем менять обои в моей комнате, если тете Хейзел взбрело в голову выйти замуж, – плакала она.