Пэт из Серебряной рощи

Огромный веселый дядя Том говорил рокочущим голосом и носил длинную кудрявую черную бороду, единственный из всех мужчин Северной долины. Тетя Барбара была кругленькая, розовая и веселая, а вот тетю Эдит, худую и вечно недовольную, Пэт всегда побаивалась, особенно из-за вражды с Джуди.

– Такие сразу рождаются старыми девами, – бурчала Джуди Плам.

Пэт шла в Ласточкино гнездо по Шепчущей дорожке. Вдоль нее давным-давно чья-то невеста высадила березы. Вдоль обочины лежали побеленные большие камни. До ворот их белила Джуди Плам, а за воротами – тетя Эдит, которая ни за что не позволила бы Джуди Плам взять над ней верх. За воротами берез не было, зато вдоль забора росли папоротники, дикие фиалки и тмин. Когда Пэт было четыре года, она считала Шепчущую дорожку «жизненным путем», про который священник говорил в церкви. Ей и сейчас казалось, что в шепоте берез и шелесте тмина можно услышать какой-то чудесный секрет.

Она бежала по дорожке, жевала изюм и радовалась. Вокруг танцевали тени, приглашая ее поиграть. Один раз серенький кролик прыгнул от одного куста папоротника к другому. В сумерках за дорожкой волновались луга. В воздухе приятно пахло. Все деревья хотели с ней дружить. Травинки наклонялись к ней под легким ветерком. На лугах дяди Тома паслись кудрявые овечки. Три джерсейские телочки[7] смотрели на девочку большими грустными глазами. Джерсейских коров в Северной долине держал только дядя Том.

Его усадьба походила на небольшой городок. Свинарники, курятники, овчарни, котельные, гусятни, сарай для репы и даже отдельный амбар для яблок. В Северной долине говорили, что Том Гардинер каждый год строит что-нибудь новое. Все эти сарайчики теснились вокруг большого амбара, как цыплята возле курицы. Дом дяди Тома был очень старый и похожий на человеческое лицо – между глазницами низких окон балкон висел широким, сплюснутым носом. Всю чопорность и степенность дома портила красная входная дверь, напоминавшая высунутый язык. Дом как будто смеялся над шуткой, которая известна ему одному, он определенно владел каким-то секретом. Хорошо, что у Серебряной рощи секретов от Пэт не было.

* * *

Раньше ей не приходилось ночевать в Ласточкином гнезде, потому что дома стояли совсем близко. В этом было свое очарование – выглядывать из мансарды[8] и видеть оттуда Серебряную рощу, крышу над деревьями и освещенные окна. Пэт было немного одиноко. Сид еще не пришел, а дядя Том разглагольствовал о докторах и черных саквояжах, пока Пэт его не прервала.

– Если ты имеешь в виду, что доктор Бентли принесет нам в саквояже младенца, – гордо заявила Пэт, – ты сильно ошибаешься. Мы своих детей сами выращиваем. Джуди ищет младенца в капусте в эту самую минуту.

– Что ж, я сражен, – обескураженно признал дядя Том.

Тетя Эдит дала Пэт печенье и погнала ее в спальню. Занавески и чехлы на креслах были там из кремового ситца с фиалками, а на кровати лежало розовое покрывало. Комната была роскошная, но слишком большая и одинокая.

Тетя Эдит расстелила кровать и подождала, пока Пэт ляжет. Она не поцеловала девочку, как сделала бы тетя Барбара. В эту комнату не придет Джуди Плам, чтобы благословить ее на ночь. Сегодня Джуди ищет ребенка в капусте. Найдет – и не будет ей больше дела до «золотка». У Пэт задрожали губы. Она едва не разрыдалась, но вовремя вспомнила о Плаксе Уилли. Хватит им позора в семье – плаксой Пэт не станет.

Она лежала без сна, смотрела на трубы Серебряной рощи и жалела, что комната Сида так далеко. Вдруг на чердаке Серебряной рощи вспыхнул и погас огонек. Как будто подмигнул ей, как будто позвал ее к себе. Пэт тут же вскочила и подбежала к окну. Потом устроилась в огромном кресле с подголовниками, оборками и рюшами. Она не могла заснуть, поэтому сидела и смотрела на милую Серебряную рощу. В просвете между деревьев молочно-белый дом на фоне темного холма казался нарисованным. Кто знает? Может быть, права была Эллен Прайс, может быть, детей приносят аисты? Этот способ ей нравился больше других. Нельзя спать! Вдруг она увидит красивую птицу, летящую из дальних краев прямиком на крышу Серебряной рощи?

По крыше стучала еловая ветка. По всей Северной долине лаяли собаки. Большой майский жук грянул в стекло. Вода на поле с Прудом таинственно поблескивала. На вершине холма мерцали в лунном свете окна Одинокого домика – мгновениями казалось, что кто-то зажег там свет. Пэт вздрогнула. Верхушка дерева за домом походила на ведьму, которая только что спрыгнула с метлы и припала к крыше. Интересно, ведьмы бывают? Тогда они по ночам, наверное, летают на метлах над гаванью. Вдруг это они приносят детей? Да нет, не может быть! В Серебряной роще не станут ничего брать у ведьм. Лучше уж капуста. Что это, огромная белая птица плывет над деревьями? Нет, просто облако. Снова загудел майский жук, завыл ветер в яблочном сарае дяди Тома, елка постучала по крыше. Пэт незаметно заснула в огромном кресле. Там ее и нашел Сид – он проскользнул к сестре до рассвета, пока Ласточкино гнездо еще не проснулось.