Петербург Достоевского. Исторический путеводитель

К 1862 году Чернышевский – самый популярный русский писатель. «Что делать?» еще не написан, Николая Гавриловича знают как едкого, эрудированного, убедительного, отважного публициста в духе «реальной школы». Чернышевский не верил в успех Великих реформ и ожидал кровавой революции, если осторожный и противоречивый правительственный курс будет продолжен. «Современник» с его статьями выходил рекордным для тогдашней России тиражом, только годовых подписчиков у недешевого журнала – 6598 человек по всей России. Чернышевский был кумиром нигилистов – революционного студенчества, считавшего, что крестьянский бунт – единственный выход для России. Впрочем, непосредственное участие его в революционном движении не смогли доказать ни жандармы, ни советские исследователи.

Федор Достоевский в 1862 году еще не занял подобающего ему положения на литературном Олимпе. Публика знала его прежде всего как бывшего каторжанина, автора «Записок из Мертвого дома». С Чернышевским они были знакомы шапочно и принадлежали к разным литературным лагерям.

Тем больше стало удивление Чернышевского, когда едва известный ему литератор, без всякого приглашения, явился к нему домой. Хозяин открыл гостю сам: семья и прислуга были на даче. Разговор сразу пошел о страшном бедствии – охвативших Петербург пожарах.

В мае 1862 года в Петербурге установилась необычайно жаркая и сухая погода. Начались пожары. Горело на Большой Охте, в Московской и Каретной частях, в Коломне. На Малой Охте выгорела вся Солдатская слобода. Время вообще было неспокойное: в деревнях бунтовали мужики, готовилась восстать Польша, по городу распространялись прокламации нигилистов. Горожане считали, что пожары не случайны, полиция искала поджигателей.

16 мая, в Духов день, все петербургское купечество традиционно собралось в Летнем саду. По праздникам там происходил своеобразный смотр невест: купеческие девушки в сопровождении своих семей прогуливались по аллеям, а потенциальные женихи высматривали тех, кто им придется по сердцу. Тут же сновали свахи, любопытствующие.

Большинство лавок Апраксина и Щукина дворов в Духов день были закрыты. Именно там пожар и начался, по-видимому, сразу в нескольких местах. Позже говорили, что поджог был: кто-то застраховал свою лавку, и таким образом хотел получить за нее страховку.

Лавки по преимуществу строились из дерева и быстро занялись огнем. Дул сильный ветер. Потоки пламени охватили весь квартал, барки на Фонтанке, склад дров на углу Апраксина переулка и набережной. Огонь перенесся на другую сторону реки, загорелись дома в Щербаковом и Графском переулках. Узнав о несчастье, купцы бросились спасать свое имущество. В Летнем саду образовалась давка, людей затаптывали насмерть. Извозчики заламывали за провоз до Невского невиданные суммы, с упавших на землю купчих воры под шумок срывали драгоценности.

Да и на самом рынке грабеж шел страшнейший. На тушение пожара был брошен гарнизон, мобилизованы все пожарные части. Но из-за сутолоки и отсутствия руководства все было тщетно. Приехал государь. Несколько крупных слез тихо скатилось по царственному лицу.

К концу дня Апраксин двор представлял из себя гигантское пепелище, убытки составляли 60 миллионов рублей. 20 тысяч человек остались без куска хлеба. 4 июня по высочайшему указу торговля была временно возобновлена на Семеновском плацу (около нынешнего ТЮЗа). 8 июня Семеновский плац посетила императрица Мария Александровна: покупала всякую ненужную ей снедь и платила втридорога. 13 июня она же посетила пепелище Апраксина двора и передала погорельцам икону Казанской Божией матери. Было образовано Опекунское управление, приступившее к управлению рынком. Казна, частные лица и владельцы – Апраксины – пожертвовали на восстановление рынка 360 тысяч рублей. 17 августа 1863 года новое каменное здание вдоль Большой Садовой было освящено и названо Александровской линией. Для Щукина двора на деньги Министерства народного просвещения построили галерею, выходившую также на Садовую улицу и загибавшуюся в Чернышев проезд – Мариинскую линию (стык между ней и Александровской линией – чуть левее современного центрального входа на рынок).