Читаем Петербург Достоевского. Исторический путеводитель полностью

Библиотека им. В. В. Маяковского – самая крупная общедоступная библиотека города. При Анне Иоанновне здесь была дача гофинтенданта А. Кормедона, чиновника, отвечавшего за дворцы и парки императрицы. При Елизавете усадьба на Фонтанке отошла к Федору Дубянскому, ловкому и обходительному священнику с Украины, фактически руководившему в то время православной церковью. Дубянский исповедовал и причащал Елизавету Петровну, крестил ее двоюродного внука, будущего Павла I. Земляки доставляли ему в Петербург малороссийскую рыбу, масло, сало, битую птицу. А он потчевал этой снедью многочисленных гостей, не забывая о горячительных напитках, до которых был охотник. Дубянский возвел на берегу Фонтанки деревянный двухэтажный барочный особнячок на каменном цоколе.

Дочь Дубянского вышла замуж за главного врача России, директора Медицинской коллегии Василия Зиновьева. Им наследовал генерал-адъютант Николай Зиновьев. Род Зиновьевых занесен в Бархатную книгу; предки их – литовские шляхтичи – служили московским князьям со времен татаро-монгольского ига. Николай Васильевич Зиновьев – друг юности Николая I. Начинал в Измайловском полку, отличился при взятии Варны у турок, директорствовал в Пажеском корпусе, воспитывал детей Александра II, в том числе будущего Александра III.

При Николае Зиновьеве в 1840-е годы архитектор Лангваген перестроил здание, и оно получило знакомый нам ныне облик. Этот дом наряду с расположенным рядом дворцом Белосельских-Белозерских – один из ранних примеров петербургского «второго барокко».

В городе этот особняк называют Домом Карловой. С 1909 года им владела графиня Наталья Карлова (в девичестве Вонлярская) – морганатическая жена герцога Георга Августа Мекленбург-Стрелицкого, родственника Романовых, владельца Ораниенбаума.

Подворье Троице-Сергиевой Лавры

Набережная реки Фонтанки, 44

Большой участок на правом берегу Фонтанки в 1733 году императрица Анна Иоанновна даровала знаменитой лавре.

Подворье монастыря включало кельи монахов, собиравших пожертвования в пользу лавры, два храма и многочисленные хозяйственные постройки. Подворья – представительства монастырей. Основывались они обычно в столицах и предназначались по преимуществу для сбора пожертвований на монастырские нужды. Здесь же служили монастырские монахи, в кельях останавливались игумен и братия, находившиеся в городе по делам. Здесь же до своей смерти в 1737 году жил старец Варлаам – духовник восьми высочайших особ (в том числе императриц Екатерины I и Анны Иоанновны), крестный отец Елизаветы Петровны.



В 1771 году на подворье освятили церковь Сергия Радонежского (ее здание во дворе, в глубине участка), а в 1873 году в главном здании подворья, в левой его части, – церковь Пресвятой Троицы. Современный вид Троицкое подворье приобрело в 1850-1870-е годы, когда здесь работали известные архитекторы А. Горностаев и С. Садовников. Подворье служило петербургской резиденцией митрополитов московских, в том числе знаменитого Филарета. В 1850-1860-е годы в келье подворья жил Андрей Муравьев – духовный писатель, автор многочисленных описаний русских и ближневосточных монастырей и святынь. Именно он доставил в Петербург знаменитых сфинксов, установленных у Академии художеств. Ему же принадлежала привезенная из святых мест «ветка Палестины», вдохновившая Михаила Лермонтова на хрестоматийное стихотворение. Муравьева, несмотря на дворянское происхождение (его братья и родственники известны по делу декабристов), занимали по преимуществу дела церковные, что считалось в те времена большой редкостью.

Дом Лопатина

Набережная реки Фонтанки, 40

Дом А. Лопатина на углу Невского и Фонтанки был разрушен в годы блокады немецким артиллерийским снарядом. В 1950 году он был восстановлен в стиле сталинского ампира по проекту архитектора И. Фомина, а в 2011 году частично разобран: на его месте строят гостиницу.

Однако боковой фасад, выходящий на Фонтанку, и дворовые флигели мало изменились по сравнению с теми, что видел Достоевский в мае 1845 года, когда сюда впервые пришел.

В середине 1840-х годов дом Лопатина был средоточием литераторов, близких к самому популярному тогда русскому журналу «Отечественные записки». Владельцем и редактором журнала был ловкий литературный делец А. Краевский, он занимал квартиру в лицевом флигеле, окнами на Фонтанку. Во дворе, с черной лестницы, находился вход в квартиру ведущего критика журнала Виссариона Белинского. Окна его глядели на крыши дровяных сараев, конюшню и мусорную свалку. На четвертом этаже снимал квартиру фельетонист И. Панаев, веселый и легкомысленный человек, женатый на красавице, умнице, разбивательнице сердец А. Панаевой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Автостопом через Африку
Автостопом через Африку

Эта книга — художественное описание реального «вольного путешествия» Надеюсь, что мой труд позволит читателю взглянуть на дальние страны по-новому, изнутри, и узнать «новую версию» устройства мира, отличную от той, что нам старательно, изо дня в день, показывают по телевизору и в глянцевых журналах.Это путешествие (и книга), надеюсь, только «первый этап» кругосветной экспедиции «Круглый мир». Тут многие читатели могут спросить: а что вообще можно назвать кругосветной экспедицией? Очевидно, категоричного ответа тут не существует. Человек вышедшей из дома на восток и пришедший с запада, кругосветчик? А если он несколько раз в течение года возвращался с маршрута и снова продолжал свое путешествие? Если на его пути встретилась река и он переправился через нее на лодке? А если переправился на каком-либо транспорте через океан (что, согласитесь, неизбежно)? А если некая страна закрыта для путешествий, или просто по каким-либо причинам, не дала ему визу? Как видите, чем больше вопросов, тем больше ответов. Очевидно, что биолог скажет вам: «Кругосветная экспедиция непременно должна пролегать через разные климатические зоны!» Не менее категоричен будет и географ: «Кругосветным считается маршрут, протяженностью не менее 40 000 км, с двумя пересечениями экватора… можно добавить еще и определенное количество континентов».Таким образом, каждый потенциальный кругосветчик сам определяет для себя маршрут, сообразно целям, задачам и методам своего путешествия. Так, многие люди совершают кругосветки исключительно ради славы (прославления своего имени или спонсора).Другие ставят рекорды для книги Гиннеса, третьи преследуют чисто спортивный интерес и даже включают свое путешествие в чемпионат по неким видам спорта…С автостопом же — еще сложнее. Ведь у каждого человека (и автостопщика) свое определение автостопа: для одних он — способ халявного перемещения (хиппи), для других — метод доказать всем, что ты круче своих конкурентов («спортивные» автостопщики), для третьих — способ познания мира и самого себя. Именно к третьей группе принадлежат «вольные путешественники» из Академии Вольных Путешествий. Многие называют нас «научными автостопщиками», потому что мы организуем поездку туда, где еще не ступала нога автостопщика, мы открываем новые страны и континенты, показываем через свои книги мир таким, какой он есть на самом деле, «изнутри», а не таким, каким его хотят показать нам политики и журналисты.1.1 — c-rank — структура, ошибки, прочее. Картинки уменьшены, ибо для читалок файл на 50 мегов — чистое убийство, да и 18 многовато…

Григорий Александрович Лапшин , Григорий Лапшин

Хобби и ремесла / Путеводители, карты, атласы / Путеводители / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии
Русский XX век на кладбище под Парижем
Русский XX век на кладбище под Парижем

На уникальном русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем упокоились поэты и царедворцы, бывшие министры и красавицы-балерины, великие князья и отставные террористы, фрейлины двора и портнихи, священники и безбожники, герои войны и агенты ГПУ, звезды кино и театральные режиссеры, бывшие закадычные друзья и смертельные враги… Иные из них встретили приход страшного XX века в расцвете своей русской славы, другие тогда еще не родились – судьба свела их вместе на этом островке России в океане Франции, на погосте ушедшего века. Оживляя их имена, мы словно листаем книгу их радостей и горестей, распутываем хитросплетенье судеб… Мы не выбирали соотечественников по профессиям и чинам, все достойны поминовенья. Может, поэтому иные из читателей нашей книги (выходящей ныне вторым, расширенным изданием) утверждают, что наша скромная кладбищенская прогулка вместила больше, чем эмигрантские энциклопедии.

Борис Михайлович Носик

Путеводители, карты, атласы