Читаем Петербург Достоевского. Исторический путеводитель полностью

Квартал между Невским проспектом и Симеоновской улицей (ныне – Белинского) – один из самых неуклюжих в центре. Он несуразно длинный. Если идти по Литейному или по Фонтанке, инстинктивно хочется его уполовинить. Местные жители (и кто знает дорогу) могут добраться от набережной к Литейному через дворы Фонтанного дома (со стороны Шереметевского дворца на западе или Музея Ахматовой на востоке). Но любому понятно: что-то здесь не так, – должна быть еще одна улица. И это правда: когда-то прямой проход на Фонтанку от Литейного существовал.

С 1712 по 1804 год на огромном участке, занимаемом ныне филиалом Российской национальной библиотеки, «Академкнигой», Мариинской больницей и роддомом Снегирева, от Фонтанки до Лиговки параллельно Невскому простиралась императорская усадьба – Итальянский дворец – с огромным парком. Впрочем, дворец, построенный для дочери Петра Великого Анны, пустовал. Анна Петровна вышла замуж за Карла, герцога Шлезвига Гольштейн-Готторпского, и уехала к нему в Киль (там у нее и родился будущий российский император Петр III). В 1800 году во дворце разместилось Училище ордена Святой Екатерины. В 1804 году Итальянский дворец разобрали, и на его месте Джакомо Кваренги построил для училища специальное здание на всю ширину Итальянского сада. Так проход от Фонтанки к Литейному был закупорен. Затем тот же Кваренги воздвиг здание Мариинской больницы на противоположной – четной – стороне Литейного проспекта и закрыл прямой выход на восток от Литейного к Лиговке, параллельный нынешней улице Жуковского (тогда Малой Итальянской). Остатки Итальянского сада тем не менее видны на местности. Это скверик в «Пале-Рояле» – дворе между Публичкой и «Академкнигой», садик Мариинской больницы (через комплекс которой можно при удаче пройти от Литейного до улицы Маяковского) и, наконец, раскрытые проходные дворы от Маяковского до Восстания.


Север Московской части

К востоку от Владимирского и к югу от Невского проспекта со времен императрицы Анны Иоанновны размещалась Дворцовая слобода.

В 1736 и 1737 годах два колоссальных пожара уничтожили центр Петербурга. Размер стихийного бедствия, по мнению властей, напрямую был связан со скученностью построек в центре города. Отсюда решение: переселить часть горожан в пригороды, за Фонтанку. 28 июня 1737 года императрица Анна Иоанновна издала указ выселить придворных служителей из дворцовых помещений, а «тем, которым наперед сего квартиры по указам даваны, ныне от тех квартир отказать и впредь не давать».

Погорельцы из дворцовых служителей получили ссуду на застройку за Фонтанкой. В 1739 году Комиссия от строений представила императрице доклад с точным указанием границ будущего жилого района: «для поселения Вашего Императорского Величества как Придворных, так и Конюшенных, так и дворцовых служителей, в правой стороне Невской перспективы, в том месте… а за теми слободами, от Литейной улицы до болота, на котором построен господина Генерал-Фельдмаршала и Кавалера Графа фон Миниха двор…» (то есть до нынешней площади Восстания).

Места для застройки предоставлялись эксклюзивно: «Кроме тех Придворной, Конюшенной и Дворцовой команд в тех назначенных им местах под строение дворов места другим посторонним никому не отдавать, а быть тем местам за теми командами вечно». На Невский, Владимирский и Загородный проспекты выходили дома «первых чинов», их полагалось строить на каменном фундаменте по индивидуальным проектам. В глубине квартала отводились места для «тех же команд подлых служителей».

Повара поселились в Поварском переулке, кузнецы – в Кузнечном, хлебники – в Хлебном (ныне – Дмитровском), стремянные (конюшенные) – на Стремянной улице. С запада слободу ограничивала часть Литейной перспективы (Владимирский проспект), с востока – Грязная улица (ныне – улица Марата).

Нынешняя Звенигородская улица (тогда – 12-я рота Семеновского полка) обозначала восточную границу Семенцов – слободы лейб-гвардии Семеновского полка. Загородный проспект являлся рубежом между выходившими на Фонтанку барскими усадьбами и землями, отданными под застройку кабинетским служителям. Кабинет Ее Величества занимался собственно императорским хозяйством, играя функционально роль нынешних Администрации президента и Управления делами президента. Кабинетским служителям бесплатно раздавались земельные участки между Загородным проспектом и Кабинетской улицей (от этого и произошло тогдашнее название улицы Правды). Разъезжая улица вела от Загородного проспекта в Московско-Ямскую слободу – поселение ямщиков, перевозивших путников и почту в Москву (это район, лежащий вдоль Лиговки); с Разъезжей можно было свернуть и на Новгородскую дорогу, ставшую позднее Боровой улицей.



Наконец, перерезающая квартал посередине Ивановская улица (ныне – Социалистическая) вела к Ямской Иоанно-Предтеченской церкви, в честь нее улицу и назвали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Автостопом через Африку
Автостопом через Африку

Эта книга — художественное описание реального «вольного путешествия» Надеюсь, что мой труд позволит читателю взглянуть на дальние страны по-новому, изнутри, и узнать «новую версию» устройства мира, отличную от той, что нам старательно, изо дня в день, показывают по телевизору и в глянцевых журналах.Это путешествие (и книга), надеюсь, только «первый этап» кругосветной экспедиции «Круглый мир». Тут многие читатели могут спросить: а что вообще можно назвать кругосветной экспедицией? Очевидно, категоричного ответа тут не существует. Человек вышедшей из дома на восток и пришедший с запада, кругосветчик? А если он несколько раз в течение года возвращался с маршрута и снова продолжал свое путешествие? Если на его пути встретилась река и он переправился через нее на лодке? А если переправился на каком-либо транспорте через океан (что, согласитесь, неизбежно)? А если некая страна закрыта для путешествий, или просто по каким-либо причинам, не дала ему визу? Как видите, чем больше вопросов, тем больше ответов. Очевидно, что биолог скажет вам: «Кругосветная экспедиция непременно должна пролегать через разные климатические зоны!» Не менее категоричен будет и географ: «Кругосветным считается маршрут, протяженностью не менее 40 000 км, с двумя пересечениями экватора… можно добавить еще и определенное количество континентов».Таким образом, каждый потенциальный кругосветчик сам определяет для себя маршрут, сообразно целям, задачам и методам своего путешествия. Так, многие люди совершают кругосветки исключительно ради славы (прославления своего имени или спонсора).Другие ставят рекорды для книги Гиннеса, третьи преследуют чисто спортивный интерес и даже включают свое путешествие в чемпионат по неким видам спорта…С автостопом же — еще сложнее. Ведь у каждого человека (и автостопщика) свое определение автостопа: для одних он — способ халявного перемещения (хиппи), для других — метод доказать всем, что ты круче своих конкурентов («спортивные» автостопщики), для третьих — способ познания мира и самого себя. Именно к третьей группе принадлежат «вольные путешественники» из Академии Вольных Путешествий. Многие называют нас «научными автостопщиками», потому что мы организуем поездку туда, где еще не ступала нога автостопщика, мы открываем новые страны и континенты, показываем через свои книги мир таким, какой он есть на самом деле, «изнутри», а не таким, каким его хотят показать нам политики и журналисты.1.1 — c-rank — структура, ошибки, прочее. Картинки уменьшены, ибо для читалок файл на 50 мегов — чистое убийство, да и 18 многовато…

Григорий Александрович Лапшин , Григорий Лапшин

Хобби и ремесла / Путеводители, карты, атласы / Путеводители / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии
Русский XX век на кладбище под Парижем
Русский XX век на кладбище под Парижем

На уникальном русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем упокоились поэты и царедворцы, бывшие министры и красавицы-балерины, великие князья и отставные террористы, фрейлины двора и портнихи, священники и безбожники, герои войны и агенты ГПУ, звезды кино и театральные режиссеры, бывшие закадычные друзья и смертельные враги… Иные из них встретили приход страшного XX века в расцвете своей русской славы, другие тогда еще не родились – судьба свела их вместе на этом островке России в океане Франции, на погосте ушедшего века. Оживляя их имена, мы словно листаем книгу их радостей и горестей, распутываем хитросплетенье судеб… Мы не выбирали соотечественников по профессиям и чинам, все достойны поминовенья. Может, поэтому иные из читателей нашей книги (выходящей ныне вторым, расширенным изданием) утверждают, что наша скромная кладбищенская прогулка вместила больше, чем эмигрантские энциклопедии.

Борис Михайлович Носик

Путеводители, карты, атласы