Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключения

Особенно интересно, конечно, посмотреть на солистов Большого театра – Николая Цискаридзе и Илзе Лиепу: они танцуют отрывок из поставленного выдающимся хореографом Роланом Пети спектакля «Пиковая дама». Как видите, и без Александра Сергеевича Пушкина здесь не обошлось. А еще без великого Петра Ильича Чайковского, поскольку балет на музыку из его оперы. Илзе Лиепа – призрачная старая Графиня с выбеленными «седыми» волосами, одетая в черное, – напряженная, часто немощная и бессильная, строгая и обладающая паучьей грацией. Николай Цискаридзе – Герман – в белом костюме, опасный, красивый, надменный, демонический. Вдвоем они смотрятся, словно черно-белая колода карт.

Впечатляет кубинец Йона Акоста из Английского национального балета – довольно сильный танцовщик и не без обаяния, прямо-таки летающий по сцене.

Большим откровением для нас становятся постановки Бо риса Эйфмана, в которых классика переплетается с новаторством, открывая новую жизнь для широко известных классически-академических произведений.

Например, отрывок из балета «Анна Каренина» на музыку Чайковского, поражающий воображение, – гибель главной героини под колесами поезда. Роль поезда здесь играют танцоры в черном трико, двигающиеся в синхронном жестком тандеме. Их руки ходят, словно металлические поршни, все больше и больше набирающие скорость. Анна Каренина – роскошная грациозная брюнетка – поднимается на ступени над «двигающимся поездом» и эффектно, обреченно-трагично падает вниз…

Или необычайно яркий философский «Дон Кихот» на музыку Людвига Минкуса, отличающийся от классической постановки более современной хореографией.

Но особенное впечатление производят отрывки из спектакля «Роден» – о судьбе гениального Огюста Родена и его музы Камиллы Клодель. Мы видим тягостные поиски скульптора, муки творчества. Его творения – живые, пластичные, мягкие и податливые, будто глина, и неуловимые, как вдохновение, – словно бы не слушаются своего создателя и живут собственной жизнью. Однако Роден наконец соединяет их вместе, накидывает покрывало, лепит, оглаживает, гнет, сгибает… Когда он сдергивает ткань покрова, мы видим чудесную «Вечную весну».

Балет гармоничен, пластичен, необычен, талантлив… Кажется, все зрители вокруг затаили дыхание, поддавшись высокому очарованию подлинного Искусства. То, что сзади дышит в затылок, напирает небольшая толпа, уже не имеет никакого значения. Главное – увидеть, услышать, прочувствовать, познать… Ты весь обращаешься в зрение, слух. Лишь уставшее от долгого стояния в напряженной позе тело иногда подает сигналы «SOS!», на которые почти не обращаешь внимания. Если становится совсем невмоготу, мысленно приказываешь себе: «Потерпи! Эти мгновения так коротки. Они пролетят, и не заметишь. Дай еще немного насладиться этой красотой».

На воде мягко покачивается парочка катеров – прекрасное место, чтобы отдать должное великолепному мероприятию.

На город опускаются сумерки белых ночей, и на сцене у Михайловского замка зажигаются прожекторы. От реки тянет прохладой и сыростью, и я, зажатая людьми со всех сторон, с превеликим трудом достаю из сумки палантин. Праздник классического искусства, подаривший нам два вечера величайшего удовольствия, заканчивается. Напоследок все участники open-air балета под гром аплодисментов выходят на сцену, чтобы проститься со зрителями. Площадка постепенно пустеет.

Комментарий Руслана

Праздник организован хорошо, а вот доступ людей к нему – не очень. Такое впечатление, что некоторые стояли в очереди с утра, чтобы пройти на сидячие места. Остальные же решили, что истинные зрители – это те, кто смотрит стоя, и оккупировали мост. Если честно, зрелище немного страшноватое, поскольку такое количество людей заставляет усомниться в его прочности, – но обошлось.

Вскоре мы уже направляемся по набережной Мойки в сторону Спаса на Крови. Возле ограды Михайловского сада меланхолично шевелит ушами рыжеватая лошадка, запряженная в открытый прогулочный экипаж для туристов.

По Инженерной улице мы выходим к любимому скверику на площади Искусств, где любуемся высаженными на клумбах чудесными розовыми тюльпанами. Тюльпаны – главное весеннее украшение исторического центра Питера. Кажется, что тюльпаны повсюду, на каждой мало-мальски значимой клумбе, ровные, стройные, с плотными упругими бутонами нежных оттенков.

Люблю весну, тюльпаны, оперу, балет и Петербург. Белые ночи. Теплые дни. Воскресные вечера. Шепчу: «Спасибо…» Слегка подняв голову к сумеречному небу. Не знаю, к кому или к чему я обращаюсь. Возможно, ко всему вышеперечисленному.

Июнь

Долгосрочный план