Петербург накануне революции

«Едва вы проникнете в эту „обитель“, как навстречу к вам утиной походкой движется массивная фигура знаменитого в гомосексуальной секте банщика Гаврилы.

Гаврила – тучный мужчина лет 40-45 с отталкивающим неприятным лицом и угодливым, заглядывающим вам в душу взглядом. Этот „господин“ с места не постесняется предложить вам свои „услуги“ или кого-нибудь другого. ‹…› Гаврила принесет вам альбом с фотографическими карточками, где все эти гомосексуальные Фрины и Аспазии изображены прифранченные и накрашенные, некоторые даже в женских нарядах. ‹…› Вот вы показываете на одного из „малых сих“, изображенных в альбоме, и через каких-нибудь минут пять „оригинал“ в вашем распоряжении. Тут же попутно сообщается цена».

В. П. Руадзе. «К суду!.. Гомосексуальный Петербург»

Бани Егорова. Петербург. Около 1914 года

Похожая сцена есть и в дневнике Михаила Кузмина (запись сделана в декабре 1905 года): «Вечером я задумал ехать в баню, просто для стиля, для удовольствия, для чистоты. ‹…› Пускавший меня, узнав, что мне нужно банщика, простыню и мыло, медля уходить, спросил: „Может, банщицу хорошенькую потребуется?“ – „Нет-нет“. – „А то можно.“ Я не знаю, что мною руководствовало в дальнейшем, так как я не был даже возбужден.

„Нет, пошлите банщика“. – „Так я вам банщика хорошенького пришлю“, – говорил тот, смотря как-то в упор.

„Да, пожалуйста, хорошего“, – сказал я растерянно, куда-то валясь под гору. „Может, вам помоложе нужно?“ – понизив голос, промолвил говорящий. „Я еще не знаю“, – подумав, отвечал я. „Слушаюсь“.

‹…›…[Банщик] начал мыть совсем уже недвусмысленно….Моя, он становился слишком близко и вообще вел себя далеко не стесняясь».

«15 мая. ‹…› Путь лежал мимо бань.

Думал, что, если увижу у наружных дверей номеров банщика, не выдержу и зайду. ‹…› Дверь в номера оказалась приотворенной, но банщиков не было видно. Каким-то чудом удержался и проехал мимо.

18 мая. В заседании грешные мысли меня одолели. На Морской, не доезжая до угла Невского, отпустил кучера и отправился пешком к Полицейскому мосту и, перейдя его, свернул налево по Мойке. Два раза прошел мимо дверей в номерные бани, взад и вперед; на третий вошел. И вот я опять грешен в том же».

Константин Романов

[16]. Дневник 1903-1905 годов

Внешний вид, жесты и слова

Самым простым способом подать друг другу сигнал был характерный долгий взгляд: в Зоологическом саду, рядом с публичными туалетами, его практиковали солдаты, около цирка Чинизелли – подростки и их клиенты. Другим знаком была просьба поделиться сигаретой или дать прикурить.

«Вы можете узнать, если присмотритесь, любого гомосексуалиста, кокодесов[17]по ярко-красным галстукам, это род гомосексуальной формы, а у некоторых из кармана торчит и красный платок…»

В. П. Руадзе. «К суду!.. Гомосексуальный Петербург»

Мужчины-проституты и их клиенты иногда носили одежду, похожую на женскую, или просто странные костюмы – после 1905 года возле цирка Чинизелли стали появляться мужчины, одетые баронессами, графинями и крестьянками. Иногда можно было встретить мужчин с косметикой на лице и фемининными жестами.

Развлечения