Петербург: необыкновенные биографии

13 июля 1938 года в Токио в отеле «Санно» состоялась необычная пресс-конференция. Перед журналистами сидел элегантно одетый, отлично выбритый черноволосый и еще моложавый мужчина с длинной сигарой с мундштуком из слоновой кости в руке. Однако опытный глаз мог заметить, что в штатском костюме герой встречи с прессой чувствует себя не вполне ловко. Еще бы! Совсем недавно на нем был ладно пригнанный мундир с тремя ромбами (комиссара госбезопасности третьего ранга) в петлицах и с орденами высокопоставленного руководителя НКВД. В таком виде перед публикой появился Генрих Люшков, который по приказу Сталина участвовал в расследовании убийства Сергея Мироновича Кирова, первого секретаря Ленинградского обкома партии. Подробно о его судьбе рассказал историк Борис Соколов в своей книге «Русские тайны».

Сфабрикованное дело

«Мои сомнения начались с убийства Кирова в 1934 году, – начал перебежчик, пытаясь оправдать факт своего дезертирства. – Это убийство оказало большое влияние на партию и государство. Я в то время находился в Ленинграде и под руководством Ежова принимал участие не только в расследовании этого убийства, но и в последующих событиях – публичных процессах и казнях». «Перед лицом мировой общественности, – продолжал Люшков, – я должен прямо заявить, что все эти «дела» являются сфабрикованными. Николаев никогда не принадлежал к группе Зиновьева. Из знакомства с его дневниками видно, что это человек неуравновешенный, находящийся в плену диких фантазий, возомнивший себя вершителем судеб человечества и исторической личностью». Беглый комиссар категорически отверг и версию о том, что к убийству приложил руку Сталин (официально выдвинутую потом Хрущевым). А также опроверг и распространившуюся в то время и снова реанимированную уже в наши дни романтическую историю, будто Николаев убил Кирова из ревности, подозревая в нем любовника своей жены.

Удобный предлог

Говоря об уничтожении Зиновьева, Каменева, Томского, Рыкова, Бухарина и многих других, Люшков заявил, что Сталин использовал благоприятную возможность, представившуюся в связи с делом Кирова, для того, чтобы избавиться от этих людей посредством фабрикации заговоров, шпионских процессов и террористических организаций. «Это происходило не только благодаря истерической подозрительности Сталина, но и на основе его твердой решимости избавиться от всех троцкистов и правых, которые являются его политическими оппонентами и могут представить собой политическую опасность в будущем». Дал он объяснение и таинственной гибели телохранителя Кирова Борисова. По мнению Люшкова, он погиб в результате простой, а не подстроенной автомобильной аварии. Сталин позвонил в Ленинград и потребовал доставить Борисова на допрос в Смольный. Однако с этого момента до аварии с машиной прошло всего полчаса, и за это время, как считает Люшков, организовать убийство при помощи аварии было просто невозможно.

Таким образом, еще в далеком 1938 году «дело Кирова» один из следователей совершенно ясно и недвусмысленно объяснил: партийный лидер Ленинграда стал жертвой психически неуравновешенного одиночки. Однако в СССР на имя Люшкова после его бегства было наложено строжайшее табу, и все, что он говорил в Японии, в том числе и по делу Кирова, стало известно только после краха СССР.

Почему сбежал комиссар

Перейдя к японцам в районе озера Хасан, Люшков, который в 1938 году занимал пост начальника Управления НКВД Дальневосточного края, прихватил с собой деньги, предназначенные для оплаты иностранной агентуры, служебное удостоверение и два пистолета. Свой побег чекист объяснил опасением стать жертвой чисток, которые обрушились тогда на «органы» накануне снятия Ежова. Комиссар получил неожиданный вызов в Москву и понял, что сразу окажется в подвалах Лубянки. Ведь незадолго до этого до Люшкова дошло известие об аресте его покровителя Израиля Леплевского, главы НКВД на Украине. Хотя на работе в «органах» он старался, как мог. Родившись в Одессе, Люшков в двадцатилетнем возрасте в разгар Гражданской войны стал начальником политотдела бригады, потом его направили на работу в ЧК. Он работал на Украине, Северном Кавказе. Участвовал в беспощадном подавлении бунтов голодных крестьян и истреблении казачества. Словом, у беглеца от «террористического сталинского режима» собственные руки были по локоть в крови. Он это понимал и признался: «Велики мои преступления перед народом, так как я сам участвовал в этой страшной сталинской политике, убившей многих и многих советских людей».

Стали обрабатывать