Петербург (октябрь 2007)

- Я тоже был преемником, - он не спрашивает, зачем мы пришли и чего хотим. Включается, как радио. - Леонид Ильич мне часто говорил: «Ты, Григорий, будешь вместо меня». И Фиделю Кастро говорил, что Романов будет, и Жискар Д'Эстену. Я у Брежнева на очень хорошем счету был. А когда Андропов пришел, он мне прямо сказал: «Ты мне нужен в Москве. Устинов дрова ломает, много денег тратит на оборонку, нам уже не хватает». Я дал согласие, но только через полгода, весной восемьдесят третьего. С тех пор в Ленинграде не был ни разу. Не было особой нужды туда ездить.

II.

Григорий Романов, самый, наверное, влиятельный из брежневских губернаторов, теперь восьмидесятичетырехлетний пенсионер, прикрепленный к поликлинике Управления делами президента в Романовом переулке. Новое название бывшей улицы Грановского - вечная тема для шуток в семье, которую Романов (еще одна вечная тема) называет династией, но заметно пугается, когда спрашиваешь - а что, мол, может, кому-то из императорской семьи все-таки удалось, переправив документы, осесть в деревне Зихново Боровичевского района нынешней Новгородской области, и вы вовсе не крестьянский сын, а настоящий наследник престола. Если ему такое сказать, он серьезнеет и сурово отвечает: «Мой отец был крестьянином, и дед крестьянин, и все мои Романовы - крестьяне».

Впрочем, биография Григория Васильевича, по советским меркам, вполне царская: солдат, вступивший в партию на Ленинградском фронте, потом инженер-корабел, потом - чиновник, конечно, но не идиот-инструктор ЦК, а человек из реального сектора, выдвинутый вначале по советской, а потом по партийной линии. Самый молодой (до появления Горбачева) член политбюро. Тринадцать лет (с семидесятого по восемьдесят третий) - главный человек в Ленинграде и области.

- Чем Ленинград от Москвы отличался? В Москве всем министерства командовали, а до Ленинграда не то что дела никому не было, просто он на таком расстоянии, что вроде бы и близко, но из Москвы не поруководишь. Ну и объемный, конечно, город, очень сложный механизм. Я этим механизмом управлял сам. Сам всем командовал и сам за все отвечал. Советами тоже командовал, потому что партия была руководящей силой, а я представлял в Ленинграде партию. Не называй меня губернатором, я был первым секретарем обкома, а это совсем другое дело.

III.

Знакомить читателя с подробностями подготовки интервью - дурной тон, но иногда можно и пренебречь условностями. Найти Романова долго не получалось: кто-то говорил, что он умер, кто-то - что тяжело болен, кто-то - что, может быть, и здоров, но живет затворником под Москвой и ни с кем разговаривать не хочет. Он действительно живет под Москвой - на даче старшей дочери на Десне («Пользуюсь дочкиными благами, так и напиши»). Старшая дочь Романова, Валентина, которую через каких-то давних питерских друзей этой семьи разыскать все-таки удалось, работает в Международном банке Храма Христа Спасителя президентом. Услышав, что я хочу взять у ее отца интервью, Валентина Григорьевна сказала, что как раз готовит пиар-кампанию к 85-летию отца (это февраль следующего года), и пообещала «свести с людьми, которые от его имени все скажут».

Этот эпизод я описываю не для того, чтобы похвастаться тем, что нам все-таки удалось найти Романова в больнице, а чтобы предварить заданный Григорию Васильевичу вопрос - нравится ли ему, коммунисту с более чем 60-летним стажем, что его дочь стала капиталисткой. Романову нравится.

- Очень положительно отношусь к тому, что она у меня банкир. Дочка должна работать, правильно? Работает нормально, работает честно, а что сейчас вместо обкомов банки - так она в этом не виновата.

IV.

Валентина - старшая дочь, а есть еще Наталья, младшая, о свадьбе которой в начале восьмидесятых говорила, наверное, вся страна - банкет в Эрмитаже, екатерининские сервизы, разбитые пьяными гостями, и прочее непотребство. Самая знаменитая ленинградская сплетня времен позднего застоя.

- Эти сплетни распускал, я знаю, лично Михаил Сергеевич Горбачев с помощью своих друзей из КГБ, - говорит Романов. - Весь Ленинград знал, что после загса мы поехали ко мне на квартиру, я жил на берегу Невы у Кировского моста напротив Петропавловской крепости. Конечно, никаких сервизов не было, все было очень скромно. Но люди несколько лет подряд писали возмущенные письма в ЦК, и по «голосам» тоже постоянно говорили, что Романов сервиз разбил. Очень сильно по мне эта история ударила.

Связи между крушением своих преемнических перспектив и этой историей сам Романов не видит, но догадаться, что ленинградский первый секретарь стал жертвой примитивного по нынешним временам политтехнологического трюка, в общем, несложно. У самого Романова, однако, по поводу политтехнологий своя версия.