Петербург таинственный. История. Легенды. Предания

Дипломат Гельбиг, работавший в Петербурге во времена императрицы Елизаветы, писал: «В первую же ночь елизаветинского правления была принесена клятва: ни одного из виновных не наказывать лишением жизни, опираясь на другие не менее радикальные меры наказания вроде ссылки в Сибирь и пр., и действительно, более 80 тысяч „виновных“ были наказаны: кто плетью до изнеможения, кто был обезображен пыткой, кого полумертвого гнали в суровую Сибирь, предоставляя этих несчастных, нередко даже решительно неповинных, произволу судьбы…»

Печальный серебряный рыцарь

В день смерти государыни Елизаветы Петровны ее племянник, новый император Петр III подписал Манифест, в котором говорилось:

«…во всем подражать как Ея Величества щедротам и милосердию, так во всем последовать стопам премудраго Государя, Деда Нашего Императора Петра Великаго, и тем возстановить благоденствие верноподданных нам сынов Российских».

Новый государь был сыном старшей дочери Петра I Анны и герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского. С детства его готовили занять шведский престол, но судьба распорядилась иначе.

В 1742 году четырнадцатилетний принц был вызван своей царствующей теткой Елизаветой в Петербург. Вскоре он был крещен в православие и назван Петром Федоровичем.

Ему стало понятно, что надо распрощаться с мечтой о шведском престоле и готовиться править в нелюбимой им России.

Через несколько дней после появления на свет Петра III в его родном городе Киле взорвался пороховой ящик. От взрыва загорелось много домов в городе. Местные предсказатели увидели в этом дурное знамение и сошлись в едином мнении: младенец взойдет на трон, но царство его будет коротким и печальным.

Спустя годы подтвердил эти слова некий «черный странник» — ученик друидов. Он явился к принцу, когда тот готовился к отъезду в Петербург.

Четырнадцатилетний мальчик сразу почувствовал доверие к «черному страннику». Они надолго уединились, и ученик друидов сказал:

— Ты зря отправляешься в Россию. Но ничего поделать уже не сможешь… Корону ты получишь, но царствовать будешь недолго. Руки близких людей будут в твоей крови… А после гибели станет много тебя на земле…

Император Петр III

— Ты имеешь в виду, что у меня будет много детей? — печально спросил Петр.

— Нет… — ответил предсказатель.

— Что же тогда?

— Чужие, незнакомые люди станут носить твое имя…

— Самозванцы?

— Можешь считать так…

Ученик друидов подарил юному Петру амулет — маленького рыцаря из серебра.

— Он должен всегда быть с тобой. Его никто, кроме тебя, не должен видеть, — предупредил предсказатель. — Может быть, этот печальный рыцарь все же сумеет спасти тебя от гибели. В правой руке его — меч, в левой — труба. Оставаясь один, всегда смотри на него. Как только рыцарь поднимет свой меч вверх и протрубит в маленькую трубу — знай: смерть уже следует за тобой…

Странности государя

В 1745 году, по решению императрицы Елизаветы, Петр Федорович женился на принцессе Софии Августе-Фредерике Ангальт-Цербстской — будущей государыне Екатерине Великой.

Но даже ей он никогда не рассказывал о предсказании странствующего ученика друидов и не показывал печального серебряного рыцаря.

Большинство современников считали Петра III невежественным, слабовольным человеком, алкоголиком, не способным управлять империей, решать вопросы внешней и внутренней политики, да и вообще заниматься чем-либо серьезным.

И все же его царствование начиналось, как и положено на Руси во все времена, с необузданного восхваления: государь, каким бы он ни был, есть государь.

В самых знатных домах Северной столицы один за одним устраивались балы и приемы в честь нового императора Петра Федоровича. Вельможи и близкие ко двору люди словно соревновались в подобострастии и восхвалении молодого монарха.

Во дворце графа Михаила Воронцова тоже праздновали воцарение Петра III. К приезду императора на огромном транспаранте зажглись слова стихотворения:

«О вы, Нева, Москва и все Российски реки.
Теките радостно в златые наши веки,
Как простирает власть над нами Третий Петр
Великодушен, добр, правдив, возлюблен, щедр,
Монарх, Ты к подданным, как прежде Дед, снисходишь,
И в домы и в сердца отраду им приводишь…»

Но даже на таких торжествах, где кипело восхваление и подобострастие, Петр III умудрялся вызывать негодование и недовольство подданных. Казалось, он специально провоцировал к себе ненависть.

Во время похорон императрицы Елизаветы молодой государь вдруг приказал везти траурную колесницу как можно быстрей.

— Зачем это надо? — поинтересовались приближенные.

— Такова моя воля! — резко ответил Петр Федорович.

И участникам похоронного шествия пришлось почти бежать за гробом покойной. Это вызвало злобную усмешку императора.