Читаем Петербург. Тени прошлого полностью

Явный выбор покупателей в пользу «наших» продуктов напрямую влиял и на производителей. Мясокомбинат им. Кирова сумел пересоздать себя заново: сначала как государственный Санкт-Петербургский мясокомбинат – запустив в 1992 году новые линии по производству «деликатесной» колбасы, а затем – как мясокомбинат «Самсон» [Озерская 1992]. Что же касается промышленных товаров, здесь обаяние «местных» брендов меркло. Попытка фабрики «Большевичка» в 1995 году запустить линейку одежды, привлекательной для нового потребителя, успехом не увенчалась [Иванова 1995]. Шикарная дизайнерская одежда продавалась в Петербурге гораздо хуже, чем в Москве: в отделе Гостиного Двора, где продавались такие бренды, как «Гуччи», «Дольче и Габбана» и «Кристиан Лакруа», царила тишина – как в египетской гробнице перед запечатыванием входа[973]. В нижнем сегменте рынка ситуация с иностранными товарами обстояла иначе. Из-за таможенных пошлин готовая одежда от компаний типа «Mango» или «Zara» стоила дороже, чем в странах, откуда ее привозили, но зато привносила нотку заморской элегантности. Одежда этих марок приобрела в Петербурге определенную репутацию, которую едва ли имела на центральных улицах тех городов, где она изначально появилась[974].

Походы по магазинам пропитания ради тоже никуда не делись. По-прежнему считалось, что на праздники надо устраивать пир на весь мир, а в остальное время жить попроще. В устроенном на западный манер премиальном гастрономе во Владимирском пассаже продавалось оливковое масло, изготовленное в «одном-единственном земельном владении», по 80 евро за бутылку и стояли аквариумы с живой рыбой, но в то же время лежали копеечные пакетики овсяной каши и действовали скидки для пенсионеров в утренние часы. Здесь можно было увидеть молодую пару в одежде от «Emporio Armani», склонившуюся над пачками макарон со словами: «Нет, лучше все-таки отечественные, они не разваливаются при варке»[975]. В супермаркете рядом с моим домом можно было приобрести килограмм куриных сердечек или суповой набор по цене двух буханок хлеба. Зато соседнюю кондитерскую (которая, по слухам, принадлежала любовнице известного бизнесмена) часто посещали (и не только по выходным) люди, готовые потратить на булочки и пирожные для гостей 50 долларов в рублевом эквиваленте. Между этими двумя крайностями, конечно, была масса вариантов, но в большинстве продовольственных магазинов упор делался на скромный повседневный ассортимент: рыбные и овощные консервы, мясные и рыбные копчености, кисломолочные продукты, крупа, резаные томаты и огурцы в банках, куры и картофель. В обычных магазинах (в отличие от «элитных») набор овощей был исключительно сезонным. В коварное время на стыке зимы и весны морковь и свекла под защитным слоем грязи часто выглядели сморщенными. Но к маю уже в изобилии были доступны лук, картофель и морковь «нового урожая», а летом и осенью на прилавках красовались разноцветные яблоки и ягоды.

Кроме того, существовал и «рынок промышленных товаров первой необходимости», о чем свидетельствовали многочисленные комиссионные магазины (некоторые с гордой надписью «Секонд-хенд из Европы» на дверях). Многие люди, особенно в отдаленных районах, по-прежнему ходили в магазины, где выкладка товара не менялась с советских времен: полки с бакалеей, растительным маслом и алкогольными напитками располагались позади продавца, за высокими прилавками[976]. Рынки с пирамидами фруктов, стойки с тапочками фирмы «Формика» и пластмассовые головы в платках оставались неотъемлемой частью пейзажа в районах станций метро «Нарвская» или «Ломоносовская».


5.16 Закуток на рынке внутри бывшего кинотеатра «Спутник» рядом со станцией метро «Ломоносовская», январь 2012. Обратите внимание на платки, намотанные на пластмассовые головы (третья полка сверху)


Стихийная розничная торговля не исчезла полностью даже в центре. Апраксин Двор в 2000-е все еще представлял собой ряды традиционных галерей из маленьких магазинчиков, где торговали буквально всем – от автомобильных запчастей до ажурных колготок и товаров для шитья и рукоделия. В первое десятилетие нового века городская администрация решила расчистить место. В 2002 году было создано Агентство по реконструкции и развитию Апраксина Двора с целью превратить эту площадку в дорогой торговый центр[977]. В 2008 году был наконец заключен контракт на реконструкцию территории с компанией О. Дерипаски «Главстрой». Планы были грандиозные: построить огромные новые галереи и атриумы, а большую часть исторических зданий на территории рынка предполагалось снести. Было объявлено, что в центре разместится торговый и культурный центр по образцу лондонского Ковент-Гардена[978]. Для рынка была подобрана другая площадка – в отдаленном пригородном районе проспекта Руставели.

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная западная русистика / Contemporary Western Rusistika

Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст
Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия. Помещая советскую лагерную систему в широкий исторический, географический и культурный контекст, авторы этой книги представляют русскому читателю новый, сторонний взгляд на множество социальных, юридических, нравственных и иных явлений советской жизни, тем самым открывая новые горизонты для осмысления истории XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сборник статей

Альтернативные науки и научные теории / Зарубежная публицистика / Документальное
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Технологическое отставание России ко второй половине XIX века стало очевидным: максимально наглядно это было продемонстрировано ходом и итогами Крымской войны. В поисках вариантов быстрой модернизации оружейной промышленности – и армии в целом – власти империи обратились ко многим производителям современных образцов пехотного оружия, но ключевую роль в обновлении российской военной сферы сыграло сотрудничество с американскими производителями. Книга Джозефа Брэдли повествует о трудных, не всегда успешных, но в конечном счете продуктивных взаимоотношениях американских и российских оружейников и исторической роли, которую сыграло это партнерство.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джозеф Брэдли

Публицистика / Документальное

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Древний Египет
Древний Египет

Прикосновение к тайне, попытка разгадать неизведанное, увидеть и понять то, что не дано другим… Это всегда интересно, это захватывает дух и заставляет учащенно биться сердце. Особенно если тайна касается древнейшей цивилизации, коей и является Древний Египет. Откуда египтяне черпали свои поразительные знания и умения, некоторые из которых даже сейчас остаются недоступными? Как и зачем они строили свои знаменитые пирамиды? Что таит в себе таинственная полуулыбка Большого сфинкса и неужели наш мир обречен на гибель, если его загадка будет разгадана? Действительно ли всех, кто посягнул на тайну пирамиды Тутанхамона, будет преследовать неумолимое «проклятие фараонов»? Об этих и других знаменитых тайнах и загадках древнеегипетской цивилизации, о версиях, предположениях и реальных фактах, читатель узнает из этой книги.

Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии