Петербург. Тени прошлого

Но выселение существующего рынка застопорилось: торговцы «Апрашки» просто отказывались переезжать [Тихонова 2009]. На пути проекта реконструкции множились финансовые и юридические препятствия, появились природоохранные ограничения. В июле 2010 года городская администрация не разрешила застройщикам повторно подать свое предложение, и этот отказ был одобрен Госстройнадзором[979]. К осени того же года ситуация окончательно зашла в тупик.

Многие рядовые петербуржцы «Апрашку» ненавидели. «Не может быть, чтобы на одной из главных набережных города, прямо рядом с Большим драматическим театром, существовал рынок, где сплошная грязь, наркотики и контрафакт», – возмущался в ноябре 2009 года участник одного из интернет-форумов. Еще один участник называл Апраксин Двор «бардаком» [980]. Рынок превратился в мишень для комментариев, направленных против граждан азиатского происхождения, – как со стороны чиновников, так и со стороны рядовых горожан. В октябре 2008 года председатель Комитета по инвестициям и финансовому планированию Санкт-Петербурга Р. Старовойт заявил: «Всем понятно, что в настоящем виде данная территория в центре города оставаться не может. Это ведь настоящий Шанхай»[981]. В том же духе высказался один из участников интернет-форума, для которого ситуация на Апрашке была иллюстрацией того, как «Питер превращается в один большой аул»[982]. Но в городе, где все дорожало, недорогие места были насущной необходимостью. «Мне нравится “Апрашка”. Здесь можно купить вещи по оптовым ценам, и не нужно для этого ехать к черту на кулички», – было одним из типичных мнений[983].

5.17. Торговый центр «Галерея», 2011

Попытка «европеизировать» город, сделав его магазины более гламурными и, как следствие, более дорогими, могла стать жизнеспособной политикой только в том случае, если бы доходы начали приближаться к европейским нормам. В начале 2010-х эта цель все еще казалась далекой.

5.18. Апраксин

Двор по-прежнему упорно сопротивляется «улучшениям», 2012

Во всяком случае, у Петербурга всегда было свое «брюхо» (см. известную книгу А. А. Бахтиарова «Брюхо Петербурга»), свои сомнительные магазинчики и развалы, шумные рынки. Учитывая, что новая городская власть была поистине одержима «традицией», какая-то поэтическая справедливость заключалась в том, что истинно питерские места выжили и сохранились: ведь они куда более «настоящие», чем новый торговый центр «Невский пассаж», собранный из перестроенных домов XIX века, аккуратно оштукатуренный и выкрашенный, со спрятанным внутри многоэтажным торговым центром, отвечающим «европейским нормам».

Глава 6 Театральная улица

Как я любил холодные просторы

пустых фойе в начале января,
когда ревет сопрано: «Я твоя!» —
и солнце гладит бархатные шторы.

Л. Лосев[984]

Самоопределение ленинградской интеллигенции состояло не только в отказе интересоваться коммерцией и политикой (эти сферы традиционно отождествлялись с Москвой), но и в отстаивании статуса своего города как святыни альтернативных ценностей. Хотя решающую роль в этом играл «петербургский текст» в литературе и живописи, положение города как «культурной столицы» имело и другие основания. В 1930-е, когда большинство крупных деятелей культуры перебралось в Москву и литературно-художественный истеблишмент скатился в провинциализм, главной областью, в которой Ленинград все еще мог претендовать на «всероссийскую» значимость, стали сценические искусства[985]. Местных звезд порой переманивали в столицу: туже Г. С. Уланову – наверное, лучшую балерину своего поколения (с 1944 года она работала в Большом театре) – или Д. Д. Шостаковича, который после октября 1941 года имел возможность приезжать в свой родной город лишь ненадолго. Однако эти люди в большей степени, чем покинувшие город писатели и поэты (такие как О. Э. Мандельштам, С. Я. Маршак или К. И. Чуковский) остались частью местного ландшафта. Уланова удостоилась высокой почести: ее бюст установили в пантеоне выдающихся жителей города в центре Парка Победы. Близость Шостаковича к Ленинграду была с любовью показана в книге из серии, посвященной связям известных людей с Ленинградом [Хентова 1979]. Пусть они лишь изредка бывали в городе, где родились, эти знаменитые художники все равно «принадлежали» ему.

Территории мастерства