Петербургская баллада

Катерина кивнула. Передачи с Юлием Айсбергом она видела. Надо сказать, что ни сам ведущий, ни его темы ей не нравились. Несмотря на попытки Айсберга создать иллюзию интеллигентности, было в нем что-то отталкивающее, бескультурное и дешевое. Например, он мог пригласить на свою передачу магов и экстрасенсов со всей страны, обещая «дружескую встречу, обсуждение спорных вопросов и поиск истины», и начать передачу с того, что, переодевшись в халат врача, заявить, будто его гостям нужен психиатр. В такой интонации и проводились передачи. В результате самый бездарный шарлатан, выдающий себя за экстрасенса, выглядел более привлекательно, чем ведущий… Катерина вопросительно посмотрела на Виталия Петровича.

– Да, – кивнул издатель, – мы придем к вам на запись. Спасибо, Марк. Когда вам будет удобнее?

– Чем быстрее, тем лучше. Я полагаю, Айсберг пустит запись этой передачи в первую очередь. Послезавтра вас устроит?

– Хорошо, – кивнул издатель, – послезавтра так послезавтра.

– Тогда приходите вот по этому адресу, – Иполитов протянул визитную карточку. – Я буду ждать вас у входа в двенадцать часов. Всего доброго.

– Ну вот, а ты переживала, – сказал издатель, когда они вышли на улицу, – видишь, как все хорошо прошло… Ты добьешься того, к чему стремилась, – мир услышит тебя и о тебе. И не волнуйся, все будет хорошо. Ты затеяла действительно благое дело, подняла серьезные вопросы… Всякое может быть – люди-то разные, но те, кому надо услышать, – услышат, те, кто захочет, – задумаются. А люди не звери, так что не бойся – не покусают… Все будет хорошо…

Вернувшись домой, она обнаружила, что во время ее отсутствия из квартиры исчезли все личные вещи мужа. На столе лежала записка:

«Я ухожу. После того, что произошло, жить вместе мы не сможем. Не смогу я всего этого ни забыть, ни простить. Меня не ищи и не пытайся встретиться: я не хочу тебя видеть. На развод подам сам… Какая же ты все-таки мразь, Катерина!.. Прощай. Леонид».

Зажав записку в кулаке, она бросилась на диван и вновь разрыдалась…

– Вот, собственно, и все, – закончила она свой рассказ перед зрительской аудиторией, – дальше решать вам…

– Признаться, я даже не знаю, что и сказать, – выдержав театральную паузу, начал Айсберг, – на моей практике было много всего, но сейчас теряюсь даже я… Может быть, у зала найдется больше слов для обозначения своих чувств? Как вы думаете, уважаемые гости, может ли человек, совершивший жесточайшее, ничем не оправданное убийство, учить нас чему-то? Требовать у нас жалости к себе, выклянчивать милосердие, прикрываясь каким-то мифическим «покаянием»? Разумеется, я знаю, что в писатели сейчас лезут все, кому не лень, уж больно это легкий и соблазнительный заработок, но зарабатывать деньги на ЭТОМ? Нет, у меня действительно просто нет слов… Итак, кто хочет высказать свое мнение по данному поводу? Пожалуйста, дама в красной кофте…

Поднялась толстая, мордатая тетка лет сорока – сорока пяти, выкрашенная под блондинку, и, приняв у Айсберга микрофон, возмущенно забрызгала слюной:

– Я сидела и думала: люди добрые, это до чего же мы дошли, если убийцы пишут книги, выступают в газетах и по телевидению, учат нас и наших детей, как жить?! Да я такого и в фильмах ужасов не видела! Это не женщина, это монстр какой-то! Только подумайте, как она обошлась с бедным юношей, вытащившим ее из захолустья, поселившим в своей квартире, кормившим и содержавшим ее! Каким чудовищем надо быть, чтобы так отплатить за добро! Только ненормальный человек способен совершить подобное, а потом еще и хвастаться этим! Поставьте себя на ее место: неужели, совершив подобное, вы станете кому-то рассказывать об этом? Вы будете сидеть тихо, как мышка в норке, а она пошла трезвонить по всему белу свету. В голове не укладывается! Она не только не стыдится того, что совершила, но и откровенно хвастается этим! И у такой мрази есть муж, ребенок… Да таких стерилизовать надо!..

– Спасибо, – поблагодарил Айсберг и передал микрофон дородному, респектабельному мужчине в сером костюме, – прошу вас…

– Прежде всего, хочу сказать, что не верю всему, что она тут говорила, – нахмурив брови, заявил мужчина, – как вы знаете, на каждую ситуацию можно смотреть с разных точек зрения. Уверен, что покойный Станислав Горшков описал бы нам эту ситуацию совсем иначе. Катерина изложила нам эту версию в своей интерпретации, так сказать, субъективно. Но я могу предположить, что эта история куда сложнее. Мне больше верится в то, что она убила его не из ревности, а из-за квартиры… или из других материальных и финансовых соображений. Не думаю, что она была такой пай-девочкой, какой она нам тут себя описывает.