Петербургская Коломна

Фотограф не получил специального профессионального образования. Будучи самоучкой, он до всего доходил своим умом. В ателье мастер творил чудеса. Всегда умел быстро найти необходимый контакт с каждым «портретируемым» и разговорить его. Это позволяло ему получить фотографии в непринужденных и естественных позах, что всегда нравилось клиентам. В те времена посещение фотографа всегда являлось большим событием. Это мероприятие планировалось заранее, готовились к нему задолго до его наступления. И вот в один прекрасный день семья, сослуживцы или друзья приходили в ателье к Лихенталю. Фотограф вежливо и церемонно здоровался с посетителями и обговаривал детали предстоящей съемки. Показывал образцы своих работ, усаживал клиента в удобное кресло с подлокотниками. С помощью особого приспособления мастер закреплял голову клиента в неподвижном положении – экспозиция в первые годы появления фотографии измерялась минутами. Поза принята, наведен на фокус массивный, в бронзовой оправе объектив. Выбравшись из-под черной бархатной накидки, фотограф внимательно оглядывал объект съемки. Все в порядке – павильон освещался ровным мягким светом, клиенты сидят в креслах, за их спинами волнистыми складками ниспадает драпировка из плюша или бархата. Наступает самый ответственный момент. Фотограф широко улыбается и торжественно провозглашает: «Спокойно, снимаю!» – и открывает крышку объектива. Сколько же было сфотографировано жителей Офицерской улицы старым мастером и его преемником Михаилом Эдуардовичем Меркелем! Портреты: одиночные, парные, групповые; мужчины, женщины, дети, в роскошных платьях, сюртуках, блестящих мундирах, визитках. Они остались нам в наследство – фотографии ушедших из жизни людей, прекрасные снимки, наклеенные на твердые картонные паспарту, с золоченым оттиском фирменного знака в левом нижнем углу: «Фотография Шлемы Лихенталя. Офицерская, 41».

ХОРАЛЬНАЯ СИНАГОГА

После основания Петербурга официально в нем могло проживать лишь ограниченное число приближенных к царю крещенных евреев. Некрещенные же евреи, как правило, могли находиться в городе только по неотложным делам, на непродолжительное время (поставщики двора, финансисты, состоятельные купцы, крупные промышленники). Крайне нетерпимо к евреям относилась императрица Елизавета Петровна, категорически запретившая им не только жить в столице, но и даже приезжать в нее на время. В период царствования Екатерины II в городе разрешалось находиться крещенным и нескольким некрещенным евреям. В годы правления Александра I в столице проживало около 400 евреев, но с воцарением на престоле Николая I для них наступили тяжелые времена. Император лично следил за реализацией мер по уменьшению численности еврейского населения в Санкт-Петербурге. При нем евреев, задержанных с просроченными паспортами, было приказано сдавать в арестантские роты.

Религиозная жизнь евреев в Санкт-Петербурге началась в первой половине XIX века. В эти годы сначала в богатых еврейских домах, а затем в специально нанятых помещениях тайно совершались публичные богослужения для небольшого числа проживавших в столице единоверцев. Одновременно с этим для военнослужащих еврейской национальности с разрешения командования в войсках и на флоте организовывались свои молельни. Кстати, первой еврейской молельней для нижних чинов считается молельня Военномедицинской академии, организованная в 1833 году.

В период царствования Александра II предоставили право постоянного жительства в городе евреям-купцам первой гильдии, лицам с высшим образованием, отдельным категориям ремесленников и евреям солдатам, отслужившим полный срок в армии. В связи с этим рост численности евреев, проживавших в столице России, значительно увеличился (в 1864 году – 2600 человек, в 1895 году – 18 500) главным образом за счет зажиточных и образованных лиц. В 1860 году еврейская община Санкт-Петербурга обратилась с прошением к губернатору А.А. Суворову «О дозволении иметь собственную просторную молельню с раввином».

По докладу А.А. Суворова император удовлетворил просьбу. В 1862 году в Коломне, на набережной Екатерининского канала, в доме № 96 открылась купеческая еврейская молельня. Ее общественный раввин, крупнейший финансист и предприниматель – фактический глава неофициальной еврейской общины – Е.Г. Гинцбург направил властям Петербурга нижайшую просьбу о разрешении создать при купеческой молельне Духовное правление. Однако в ответ на его прошение ему дали официальное разъяснение о том, что в местностях Российской Империи, находящихся вне черты постоянной еврейской оседлости, при религиозных учреждениях могут быть созданы не духовные, а лишь хозяйственные правления.

В 1868 году Е.Г. Гинцбург заявил единоверцам о своем желании выделить значительные денежные средства на сооружение в Петербурге Хоральной синагоги.