Петербургская социология сегодня – 2015. Сборник научных трудов Социологического института РАН

В 2013 году доходы белорусов были значительно меньше, чем доходы россиян (573 долл. в Беларуси против 942 долл. в России)[8], а сама Беларусь была названа в том же 2013 году швейцарским банком Credit Suisse в числе беднейших наций Европы[9]. Такие доходы устраивают далеко не всех жителей Беларуси, особенно среди молодого поколения занятых, и заставляют многих искать дополнительные источники доходов, менять место жительства и т. д. Большинство молодых людей хотели бы быть занятыми в частном секторе, чтобы иметь возможность получать больше денег, однако до настоящего времени в Беларуси преобладает государственная форма занятости. Последнее повышает гарантии трудоустройства и защиту права на труд, но существенно ограничивает возможности роста доходов и карьерного продвижения, что важно для части представителей молодого поколения.

Таким образом, социально-экономическая ситуация современной Беларуси создает условия, в которых вполне объективно появляются и сохраняются различия в мотивации труда, ориентаций в сфере труда, формируются другие трудовые стратегии.

Исследовательские парадигмы

Одна из задач данной статьи ― постановка проблемы социологического осмысления процессов в сфере труда, одновременно соотнося их и как со страновыми особенностями, так и с концептуальной рамкой, задающей теоретическую модель понимания и объяснения происходящим изменениям. Выбранный нами подход, на наш взгляд, позволяет рассматривать имеющие место изменения в сфере труда в постсоветском регионе как постоянно идущий процесс, развивающийся не по единому предопределенному сценарию, а имеющий разные варианты своего развертывания ― варианты, конструируемые деятельностью людей как субъектов социального развития. Необходимо помнить, что сегодня социологи имеют дело не со стабильным обществом как объектом исследования (в отличие от стабильности советского общества или модели современного капитализма, представленной в модернизационной теории Парсонса). Постсоветское общество находится в постоянном движении и изменении, является примером так называемого «общества риска» (Бек 2000; Яницкий 1998), причем создаваемая этими изменениями реальность не гомогенна: каждая страна не только создает свою картину социальной реальности, конструируя ее по собственным калькам, но и дает им определенную интерпретацию ― ту, которая выгодна доминирующим элитам или широко поддерживается современными теоретиками. Поэтому сходные изменения могут совершенно по-разному трактоваться в каждой из постсоветских стран ― как показатели позитивных сдвигов, как аномия либо как «случайные отклонения». Что будет с этими множественными сконструированными реальностями, какую роль будет играть в них труд ― остается открытым вопросом.

В 1990-х годах, когда Россия, Беларусь и другие постсоветские страны постепенно включились в ряд важных международных (глобальных) исследований социальных проблем и явлений, были приняты (открыто либо по умолчанию) некоторые общесоциологические теории трансформации социализма, а также собран эмпирический материал в рамках этих подходов, позволяющий: 1) включить эти страны в сравнительные исследования с другими странами (и регионами) мира; 2) наметить общие пути и проблемы постсоветской трансформации стран и тенденции изменения труда как системообразующего процесса индустриального общества (каким прежде всего и было советское общество), и тем самым 3) дать критерий оценки идущим в постсоветских странах на национальном уровне процессам изменения сферы труда с точки зрения преобладающих в ней ценностей и возможности будущей интеграции той или иной постсоветской страны в Евросоюз как более развитое (постиндустриальное, информационное) общество (Куда идет Россия… 1995; Лапин 1998).

Здесь мы, прежде всего, имеем в виду теорию постматериалистической трансформации ценностей Р. Инглхарта, согласно которой переход общества от индустриальной к постиндустриальной стадии развития сопровождается двумя процессами изменения ценностей: переходом от ценностей материализма к ценностям постматериализма, с одной стороны, и от коллективистских (традиционных) ценностей к рациональным ценностям (индивидуализму) ― с другой (Inglehart 1997). По мнению автора, данные сдвиги зримо проявляются в изменении важности базовых жизненных ценностей, рефлексирующих принятые в нем за основу ориентации общественного развития: роль трудовой сферы уменьшается, а роль и значимость сфер потребления и досуга возрастает, ибо она позволяет личности реализовать себя в них (Inglehart 1997: 104). Ведущие западные (постиндустриальные) страны, по Инглхарту, уже пережили данную трансформацию: там труд перестал быть жизненной необходимостью и важной сферой самореализации (эти функции перешли к досугу). Постсоветские страны, пережившие крах коллективистских ценностей индустриализма, также «обречены» на подобные изменения, если они ориентированы на вторую, современную ступень модернизации: она связана именно с ростом ценностей индивидуализма (Inglehart, Welzel 2005).