Петербургская социология сегодня – 2015. Сборник научных трудов Социологического института РАН

В разных модификациях эта теория укоренилась в социологии постсоветских стран, участвующих в международных исследованиях (Обзорный доклад о модернизации… 2011; Россияне… 2012; Титаренко 2004; Ценностный мир… 2009).

Принятие данной теории означает молчаливое признание того, что постсоветская трансформация положила конец холодной войне между двумя мировыми системами, результатом которой является признание «по умолчанию» капитуляции социализма и его ценностей. На уровне массового сознания этот факт породил у населения желание перенять ценности потребительского общества. В среде теоретиков он привел к отказу от прежней парадигмы и поиску новых ориентиров общественного развития, связанных с моделью, так или иначе являющейся противоположной социализму. Политические элиты незамедлительно стали конкурировать между собой, склоняя общество (в зависимости от своих интересов) к выбору того либо иного пути дальнейшего развития.

В реальной действительности перемены были неоднозначны и разнонаправлены (что явно проявилось сегодня в Украине, но имеет место и в других постсоветских странах). Социальные изменения никогда не осуществляются линейно, следуя единой доминирующей линии развития ― тенденции прослеживаются лишь на большом исследовательском материале и за достаточно длительный период времени.

Оценка значимости ценности труда в постсоветских обществах

В 1990-е годы в постсоветских странах отмечался резкий взлет ценностей материализма, связанных с необходимостью экономического выживания людей в новых условиях. Этот всплеск был зафиксирован в исследованиях, проведенных в 1990-е годы в рамках Европейского исследования ценностей Инглхартом и его единомышленниками по всему миру (www.europeanvaluesstudy.eu; www.wvsevsdb.com). По мере дальнейшего исторического развития в постсоветских странах произошли иные ценностные перемены, которые были зафиксированы в «исследовательской волне» 2008 года. Ниже мы покажем, насколько адекватным может быть теоретическая интерпретация произошедших на постсоветском пространстве перемен в сфере труда в рамках теории Инглхарта и других модернизационных теориях, актуализировавшихся на постсоветском пространстве.

Что касается России, то, начиная с момента Послания тогдашнего президента Д. А. Медведева Федеральному Собранию РФ в 2009 году, страна открыто провозгласила теорию модернизации общества как основную для осмысления и направления собственного развития (Проблемы… 2011; и др.). Таким образом, к ней в особенности применимы критерии теории Инглхарта, а также вариации теорий модернизации, предложенные Н. И. Лапиным, Т. И. Заславской и другими авторами (Заславская, Ядов 2008; Лапин 2011; Россияне… 2012). В Беларуси и Украине модернизационные критерии также стали популярны. Вышесказанное позволяет считать, что в теоретическом плане сегодня постсоветское пространство характеризуется значительным влиянием теорий модернизации.

В эмпирическом плане представляет интерес сравнение опросных данных по указанным трем странам, полученных в нескольких волнах проектов Европейского и Мирового исследования ценностей.

Поскольку ни одна постсоветская республика пока не достигла экономического уровня, позволяющего причислить ее к информационному обществу, уместно будет проследить изменения, начиная с труда как базовой сферы индустриального общества, и сравнить по параметрам его изменения указанные три страны. Наша гипотеза состоит в том, что достигнутый этими тремя странами экономический уровень и современные ценности, превалирующие в трудовой сфере, свидетельствуют о сохранении сходства в постсоветской трансформации ценностей труда данных стран, несмотря на проявление ими фиксируемых учеными «расходящихся траекторий» (Куценко 2006). На наш взгляд, эти расхождения характерны для политической сферы, но не для сферы экономики и сферы труда.