Петербургские апокрифы

— Куда же, однако, мы зашли? Я уж что-то даже не понимаю, — оглядываясь по сторонам зорким взглядом, говорила Александра Львовна.

Поспорили, в какую сторону надо идти, но, осмотревшись внимательно, опять настойчиво повела Александра Львовна по выбранному ей направлению. Не без труда перебрались через сырой крутой овраг и вышли наконец на опушку. За плетнем тянулся зеленый луг, и вдалеке виднелись строения деревни.

— Да ведь это Лукашкино; пожалуй, верст десять мы сделали, — говорила Александра Львовна.

Солнце уже опускалось к западу, готовое упасть в сине-багровую тучу, окна изб горели закатными лучами.

— Ну, через забор да в деревню, — там лошадь возьмем, — командовала Александра Львовна и первая довольно ловко перелезла через невысокий плетень.

Мальчики прыгнули за нею. Наташа замешкалась, собирая чернику.

— Давайте руку, я вам помогу, — предложил Митя, когда Наташа встала на забор.

— Не надо, я сама, — отвела его руку Наташа и прыгнула.

Митя сделал движение поддержать Наташу, но не успел, и со смехом она упала прямо в траву.

— Не валяйся в мокрой траве, простудишься! — закричала Александра Львовна, когда Наташа, уже перестав смеяться, медлила подняться.

Митя, первый заметив, что что-то случилось с нею, тревожно спросил:

— Что с вами?

— Ничего, — сжав зубы, пробормотала Наташа и хотела подняться, но сейчас же опять опустилась в траву со стоном. — Не могу, нога подвернулась, очень больно.

— Ну вот, допрыгалась; постоянные шалости! — с сердитым беспокойством говорила Александра Львовна.

Прошло несколько минут беспомощной суматохи. Александра Львовна первая нашлась и начала распоряжаться. При помощи мальчиков она приподняла Наташу, подложила под нее свой плащ и сказала Мите:

— Бегите в деревню, наймите лошадь да сена велите побольше положить.

Митя побежал по мокрому скользкому лугу к дороге. Он не заметил в волнении всадника на высокой лошади, который присматривался к тому, что происходило на лугу около лежавшей Наташи.

Когда Митя подбежал к дороге, всадник окликнул его:

— Что случилось?

На ходу Митя прокричал:

— Ногу сломала.

— Кто? — догоняя неостанавливающегося Митю, спрашивал всадник.

— Барышня Тулузова, — запыхавшись, едва ответил Митя.

— Это очень серьезно. Остановитесь на минуту, — не оставлял Митю в покое всадник.

Митя наконец остановился и взглянул на молодого, высокого, плотного и вместе несколько сутулого господина в сером, плотно облегающем сюртуке, в желтых крагах^{280} и английской фуражке.

— Что же вы предполагаете делать? — спросил незнакомец.

— Лошадей надо достать, — бормотал еще не отдышавшийся Митя и хотел продолжать свой бег.

— Виноват, — опять остановил его всадник, — экипажи в деревне ужасны, дорога двенадцать верст тоже. Если позволите, я сейчас поеду домой и через десять-пятнадцать минут пришлю коляску, — больной, я думаю, будет удобнее.

Не дожидаясь ответа, он дал шпоры коню и галопом поскакал к деревне, за которой на пригорке, в зелени огромного парка, виднелась башня усадьбы.

Митя постоял, растерянно посмотрел вслед ускакавшему и медленно пошел по лугу.

Наташа лежала бледная, почти зеленая на накидке. Александра Львовна старалась снять с больной ноги сапог, причиняя, видимо, сильную боль Наташе, о чем можно было судить по вздрагивающим губам девушки, лежавшей неподвижно с закрытыми глазами. Митя кратко рассказал о встрече с всадником и, прислонясь к забору, молча, как-то без мыслей глядел на огромный, ярко-зеленый луг, на тонкий серп месяца в розоватых тучах, на вспыхнувшую одинокую бледную звезду на светлом небе, на ребятишек, бежавших из деревни по лугу, заинтересованных происшествием.

Прошло не более пятнадцати-двадцати минут, как на дороге показались два экипажа и впереди всадник в сером сюртуке.

Ловко соскочив с лошади, молодой человек подошел к Александре Львовне. Приподняв фуражку, он промолвил:

— Я взял на себе смелость предложить свои услуги в этом печальном происшествии. Позвольте представиться: Чугунов.

Он деловито осмотрел Наташу и потом голосом, не допускающим возражений, сказал:

— Знаете, так как, по-видимому, мадемуазель чувствует себя плохо, то пока не выяснится опасность ушиба, мне представляется неблагоразумным везти ее по тряской дороге более десяти верст. Поэтому я предложу, чтобы вы, madam, отвезли больную к нам в усадьбу. Здесь всего полверсты. Молодые люди могут поехать домой, чтобы уведомить о случившемся. Доктора можно будет сейчас же вызвать. А больной будет совершенно удобно в нашем доме.

Чугунов говорил с такой властной определенностью, что никто не возразил ни слова. Чугунов уже отдавал приказания кучерам.

Наташа открыла глаза.

— Митя, не отдавай меня, — прошептала она словно в бреду.

Тот вздрогнул, хотел что-то сказать, но она закрыла глаза. Кучера и Коля неловко толкались, не зная, как поднять Наташу. Тогда Чугунов отстранил их, ловко и бережно поднял девушку сильными руками и, прижимая к себе, понес к экипажу.

III

Наташа проснулась на другое утро в большой высокой комнате.