Петербургские арабески

Среди бумаг Петра Майер отыскал и записку, относящуюся ко времени появления государевой конторки. Написана она была не рукой Петра, а кем-то из его приближенных: «У большой палаты перегородить стенку по самый погребной свод и в той перегородке сделать конторку в половине окна к свету или выше, а чтобы через нее был в узенькой палате свет, и наверху конторки сделать решетку и под решеткою в стене кругленькое окошечко, а дверь в конторку сделать из маленькой палатки, также сделать проходную лестницу в погреб, откуды пристойно».

На том же листке пониже было написано: «На зимнем, где погреб, тут сделать поварню».

Содержание записки озадачило Александра Леонтьевича. Речь в ней шла явно о комнате (палате) первого этажа, расположенной непосредственно над подвалом и никоим образом не относившейся к «верхнему апартаменту», упомянутому в Походном журнале.

Вместе с тем Майер увидел здесь связь между местом расположения конторки и назначением поварни в подвале. (Почему-то царь пожелал, чтобы место его постоянных деловых занятий находилось именно над местом приготовления кушаний: то ли ему нравилась кухонная суета, то ли запахи, от нее исходящие.)

Но, с другой стороны, написанное в низу листка было похоже и на резолюцию, отменявшую первоначальное решение. Может быть, вследствие такой отмены на первоначально намеченном для конторки месте была устроена поварня?

Подтверждение своему предположению Майер увидел в том же атласе, где были и чертежи Маттарнови. В эрмитажном собрании оказался и план-эскиз какого-то дворца, исполненным самим царем. Такого рода эскизами от заказчика руководствовались подчас архитекторы в своей работе. Одна сторона собственноручно начертанного дворца была обращена к реке, а другая — к каналу. Канал этот Майер решил обозначить как Зимнюю канавку, а строение при нем посчитал Зимним дворцом. Правда, начертанное отличалось от того, что было на известном листе Маттарнови, но внимание исследователя было больше обращено на угловую часть дворца, на то место, где канал соединялся с рекой. Там рукой Петра было обозначено и назначение второго от угла помещения: «Поварня!!!»

Александр Леонтьевич писал: «Из сего можно вывести заключение, что первоначально велено конторку было сделать над погребом, а когда сей назначен поварней, то конторка и осталась над тем же местом в верхнем этаже, и сим оправдывается то предание, о коем я без того даже и не осмелился бы упомянуть».

То есть когда поварню поставили на первый этаж, то и конторка, соответственно по вертикали, переместилась с первого этажа на второй. Такова была логика рассуждений Майера, вряд ли соответствующая положениям формальной логики.

Таким образом и сложился ответ Александра Леонтьевича на вопрос, изначально поставленный перед ним великим князем. Ответ достаточно осторожный: «Я не могу иметь другого мнения о сем предмете, кроме того, что священное место, где скончался государь император Петр Великий, должно находиться по нижнему этажу (здания Эрмитажного театра, на уровне его полукруглых окон. — A.A.) в пространстве угла, образованного ныне существующим зданием против Невы и Библиотеки Эрмитажа (находилась по другую сторону Зимней канавки. — A.A.)».

Свой отчет с копиями исторических чертежей Майер передал августейшему заказчику. Как последний им воспользовался, нам не известно.

Александр Леонтьевич унаследовал от родителей старинный дом, окруженный садом. В нем он жил после кончины супруги со своей сестрой-другом Александрой Леонтьевной. Они часто музицировали в четыре руки. Летом, когда окна открывались в сад, их вдохновенные импровизации с наслаждением слушали соседи.

В августе 1864 года А.Л. Майера отпели в евангелической церкви Св. Анны и похоронили на Волковском лютеранском кладбище. По «представительству военного министра участь его сестры была обеспечена Высочайшим вниманием по заслугам ее брата». Так что работы Майера не были забыты его современниками.

Ну а в более поздние времена вспомнил об Александре Леонтьевиче уже М.М. Стасюлевич — редактор-издатель влиятельного журнала «Вестник Европы». В 1872 году столица должна была отмечать 200-летие своего создателя. Михаил Матвеевич решил, что его журнал лучшим образом почтит память Петра Великого, если напомнит о том месте, где он почил. Видный историк, Стасюлевич узнал, что архив Майера сохраняется его сестрой среди других семейных бумаг. Таким образом, записка-рукопись Майера была приобретена редактором-издателем и опубликована им в майской книжке юбилейного года. А оттиск со статьи Александра Леонтьевича с предисловием Стасюлевича был издан отдельной книжкой. Многие тогда стали интересоваться, «в какой палате скончался Петр Великий».

В своем предисловии Стасюлевич выступал с предложением: «В верхнем этаже Эрмитажного театра устроить, например, музей Петра Великого, а в нижнем, где он скончался, — часовню, в которую можно было бы спускаться через музей…» К сожалению, в казне тогда не нашлось денег для устройства такого памятника.