Литература
«В доме жили 3 гувернантки, и каждый день недели был посвящен определенному языку, на котором обязана была говорить семья. Я не знала английского языка и, несмотря на старания Веры, никак не могла овладеть разговорной речью, поэтому просила ее не приглашать меня в «английские» дни»[77]
.В этот гостеприимный дом приходила 15-летняя гимназистка Татьяна Рудыковская к своей подруге и однокашнице Вере Зилоти в 1907 году. Отец Веры, Александр Зилоти, известный пианист и дирижер Мариинского театра, а мать Вера Павловна — дочь Павла Третьякова, основателя одноименной галереи. Татьяна же, потомственная дворянка и дочь генерал-майора Леонида Рудыковского, много лет назад награжденного медалью за оказание помощи в момент смертельного покушения на императора Александра II, сдружилась с 17-летней Верой в частной женской гимназии Екатерины Песковской (двоюродной сестры Владимира Ленина) на Среднем проспекте Васильевского острова.
Татьяне, которую приглашали не только на детскую половину, но и на семейные обеды, посчастливилось познакомиться в этом доме с целой плеядой деятелей искусства, артистов Мариинки, а также с Сергеем Рахманиновым, двоюродным братом отца семейства. В среде представителей искусства Татьяна бывала и раньше — гимназия Песковской славилась балами для учениц, на которые приглашались знаменитые артисты — танцевал Иосиф Кшесинский, брат знаменитой балерины Матильды, пел Гурий Стравинский. Обучала же девушек танцам постоянная преподавательница гимназии — балерина Мариинского театра Эрлер. Но только здесь, в просторной и гостеприимной квартире Зилоти, все «сливки» не только петербургских, но и мировых артистических кругов представали в неформальной дружеской обстановке — на сервированном к ужину столе танцевала сцену из «Кармен», не уронив ни одного бокала, испанская певица Мария Гай, а бельгийский скрипач Эжен Изаи с трепетом демонстрировал легендарную скрипку Страдивари, позже украденную в один из вечеров на концерте.
В этом доме семья Зилоти занимала целый этаж, около 14–19 комнат. У каждого из пятерых живших здесь детей (старший сын жил в Париже, а здесь оставались остальные четверо детей Зилоти — 17, 14, 12 и 10 лет, и племянник — подросток Аркаша) была своя комната, отдельные комнаты имели и гувернантки, и даже старушка-няня, которая когда-то была кормилицей матери семейства, Веры Павловны, и которую оставили жить в доме.