Петербургские ювелиры XIX – начала XX в. Династии знаменитых мастеров императорской России

В 1856 году церковь Успения Пресвятой Богородицы на Сенной площади, самый многопрестольный храм в столице (беспощадно взорванный в 1960-е годы), украсила новая «плащаница с серебром 84-й пробы искусной работы художника Ф. Верховцева»,[912] а два года спустя не менее прекрасное творение того же мастера появилось в церкви во имя чудотворного образа Божией Матери Всех Скорбящих Радости, построенной в 1817–1818 годах архитектором Луиджи Руска на пересечении Шпалерной улицы и Воскресенского проспекта. Чудотворную старинную икону давшую название храму теперь прикрывал «сказочный по красоте и богатству» оклад из золота 84-й пробы, весом около 8,5 кг, сделанный по рисунку академика Фёдора Солнцева. Многочисленные самоцветы, многие из которых перекочевали на новую ризу со старой, ещё екатерининского времени, искусно вставил в оправу ювелир Лев Брейтфус, также выложивший ослепительно сверкавшими бриллиантами венцы и сияние над головами Богородицы и Предвечного Младенца.[913]

В мастерской Фёдора Андреевича Верховцева делались ризы на образа храма при Санкт-Петербургском университете, священные сосуды для церквей Вознесения Господня, Главного штаба и Петра и Павла в Петергофе.

К открытию Исаакиевского собора всю утварь из благородных металлов, ещё по заказу Николая I, поручено было исполнить Поставщикам Высочайшего двора Никольсу и Плинке, фабриканту Сазикову и мастеру Верховцеву. «От мастера Верховцева из казённого серебра принято: плащаница-рака и сосуды с принадлежностями. Образ плащаницы писал профессор Шамшин[914]. Рака вся сплошь, с чеканными изображениями, вызолочена. Серебра на неё употреблено 12 пудов 36 фунтов и 52 золотника, а работа стоила 20 000 рублей серебром.

Сосуды с принадлежностями из серебра, в первый раз добытого на Алагирских заводах и принесённого собору в дар покойным императором Николаем Павловичем, белые, сделаны в большом массивном размере превосходно. Весу в них 12 фунтов 80 золотников, а работа 650 рублей серебром.

Из собственного серебра мастер Верховцев представил двадцать восемь вещей. Из них особенно замечательны: кадило древнего рисунка, крест, венцы и блюдо овальное для умовения ног. Кадило сделано в виде пятиглавой церкви с чеканными окнами, дверями и прочим. Весу в нём 4 фунта и 4 золотника. Крест кипарисный в серебряной позлащённой оправе, употребляемый на всенощном бдении пред праздником Воздвижения. Венцы для брака филиграновой работы и блюдо овальное. Во всех же 28 вещах весу 3 пуда 5 фунтов 9 золотников, а стоимость их 9485 рублей.

Икона Тихвинской Божией матери – как риза, так и киот сделаны на пожертвования. Количество металла, время устроения ризы и прочее – в подписи внизу иконы: «Златая риза на икону Тихвинской Богоматери устроена в царствование Благочестивейшего Государя Императора Александра Николаевича при митрополите Новгородском и С.-Петербургском Исидоре, усердным приношением боголюбивых дателей, тщанием соборного причта и старосты Г.И. Руадзе, трудами же художника Ф. Верховцева 1860 года декабря 22 дня. Золота 84-й пробы 30 фунтов 39 золотников. Мера иконы – 1 аршин 2 вершка длины и 14 вершков ширины».[915]

Заслуженный мастер оправил в благородный металл священные реликвии, привезённые от Иерусалимского патриарха великим князем Константином Николаевичем, его супругой великой княгиней Александрой Иосифовной и первенцем сей четы, великим князем Николаем Константиновичем, путешествовавшими в 1859 году на своей яхте «Громовой». Два кусочка Животворящего древа и частицы мощей особо почитаемых святых Ф.А. Верховцев затем вставил в большой серебряный позолоченный равносторонний крест, украшенный характерным для Византии мотивом плетёнки (см. рис. 50 вклейки). Великий князь Константин Николаевич поместил подаренный венценосным отцом крест в находящуюся в Мраморном дворце домовую церковь Введения во храм пресвятой Богородицы, водрузив сию величайшую христианскую святыню на аналой перед образом Спасителя[916].

После смерти Фёдора Андреевича 31 декабря 1867 года, семейное дело успешно продолжал его единственный сын Сергей Фёдорович Верховцев (1843–1893), купец сначала 2-й, а затем и 1-й гильдии, потомственный почётный гражданин и кавалер. Жил он в собственном доме на углу Троицкого и Графского переулков. Достойный сын своего отца сразу преобразовал достаточно скромную мастерскую отца в фабрику золотых и серебряных изделий, продолжавшую располагаться на том же месте, но теперь на ней работало около 40 человек, а объём производства через десяток лет составил полсотни пудов серебра на 113,5 тысяч рублей.[917] Уже в 1871 году фабрикант С.Ф. Верховцев получил звание поставщика высочайшего Двора, его работы постоянно и непременно отличались высоким качеством исполнения. Теперь к церковной утвари, традиционной для фабрики, прибавились выполненные из благородного металла скульптурные композиции светского характера.