Петербургские ювелиры XIX – начала XX в. Династии знаменитых мастеров императорской России

Их вторая дочь, графиня Надежда Михайловна Торби (1896–1963), вышедшая замуж за лорда Джорджа Маунтбэттена (именовавшегося принцем Баттенбергом до германофобии Первой мировой войны), позднее ставшего 2-м маркизом Милфорд-Хэйвен, унаследовала исполненную Болином рубиновую диадему матери. Последней её владелицей стала маркиза Сара Милфорд-Хэйвен, находящаяся в родстве с английской королевской семьёй. Необходимое дополнение официального парадного придворного костюма русской великой княгини (пусть и непризнанной) имеет предписанную, напоминающую открытый кокошник, форму полумесяца. Золотую ажурную диадему неслучайно украшают помимо восьми сотен бриллиантов полусферические кабошоны великолепных алых яхонтов. Ведь на официальных придворных балах великие княгини «появлялись в своих фамильных драгоценностях с рубинами и сапфирами. Цвет каменьев должен был соответствовать цвету платья: жемчуга и бриллианты или рубины и бриллианты – при розовых материях, жемчуга и бриллианты или сапфиры и бриллианты – при голубых материях.[354]

Кстати, великий князь Михаил Михайлович заказал Болинам ещё одну такую же диадему, но с лазоревыми сапфирами. Та перешла по наследству другой дочери – графине Анастасии Торби, ставшей женой сэра Гарольда-Огастеса Уэрнера, владельца знаменитого замка Льютон Хуу в Бэдфордшире, где собрано много вещей, связанных с родом А.С. Пушкина. Однако нынешнее местонахождение сапфировой диадемы неизвестно.

Посетители Эрмитажа, видевшие диадему с рубинами в 2004 году, с трудом верили, когда им говорили, что восемь её частей при желании легко открепить от основы, превратив в пару серёг, пару застёжек браслетов, пару наверший шпилек, а также в кулон-брошь, напоминающий геральдическую лилию. Некоторые изображения в деталях рисунка намекали на генеалогические связи великокняжеской четы. Ведь другая брошь, располагающаяся в центре диадемы, была похожа на звезду высшего русского женского ордена Св. Екатерины, если бы на месте привычного круга с девизом не пламенел сердцевидный рубин. Сама же основа, лишённая снятых деталей, преобразовывалась в прелестное колье. Диадему, на которой виднеется чуть заметное клеймо, как и все работы петербургской фирмы Болин, отличают высокий уровень ювелирной работы, изящная закрепка камней, сложность монтировки и остроумное решение конструкции.[355]

Трансформирующиеся украшения были не редкостью в это время. Достаточно только вспомнить, как подобной вещи в пьесе Оскара Уайльда «Идеальный муж» отводится весьма важная роль при разоблачении великосветской воровки, поскольку о секрете возможного преображения присвоенной броши в браслет похитительница даже не подозревала. А таился он в крошечной, хорошо замаскированной пружинке.[356]

Судьба династии Болинов в XX веке

В 1906 году Эдуард Болин и Карл Фаберже опять объединили свои усилия, чтобы купить роскошную историческую подборку камней, хранившуюся в Камеральном отделении Императорского Кабинета, а теперь выставленную на продажу из-за финансовых затруднений, связанных с русско-японской войной 1904–1905 годов. Хотя эта своеобразная коллекция и была богата «редкими, дорогими экземплярами, из которых могли быть изготовлены разные ювелирные драгоценные вещи», последние десять лет она пролежала без употребления.[357] Болин и Фаберже в ходе своеобразного аукциона 14–16 августа предложили миллион рублей, что тогда соответствовало стоимости 750 килограммов золота высшей пробы, но окончательную продажу отложили, а на вторичных торгах победу одержал ювелир Закс (Сакс), увеличивший ставку всего-то на 75 тысяч рублей.[358] Эти «смешные» деньги решили исход торгов. На вырученную же сумму в 1075 тысяч рублей Николай II предписал образовать особый капитал, чтобы на проценты с него приобретать новые подарки.[359]

В Петербурге дела шли успешно. Придворный ювелир Густав Карлович Болин приобретает в 1881 году, вскоре после смерти матери, находившийся с 1872 года во владении И. А. Мерца участок на Каменном острове, где с 1834 года располагался выстроенный архитектором А.И. Штакеншнейдером дом «купеческой жены Ян». В 1896–1899 годах главный дом, укрепив фундаменты и заменив сгнившие брёвна, перестроили по проекту Г. де Брюера. Фасады сверкали свежей краской, нанесённой на обшивку из вагонки, блестели новые полы и печи. Но старая дача для разросшегося семейства придворного оценщика и ювелира вскоре стала мала, как и другой деревянный дом, выстроенный в 1896 году по проекту Г. Бюхтера. Оба они были разобраны в 1973 и 1976 годах.