Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010

Сегодня мне приснился Сталин. Мы говорили не спеша. Я рассказывал про нашу семью, про свою книгу «Мы строим дом». Сталин чуть не пустил слезу, похвалил меня за книгу. Были в большом полутемном зале — нечто вроде спортивного зала при школе. Он во френче. Начали разговор возле окна, я не знал, как себя вести — мы оба стояли, но мне показалось, что нужны какие-то особые церемониальные почести генералиссимусу — я извинился, он махнул рукой по-свойски: типа, не парься, я человек простой. И вот пошли медленно к выходу, я рассказывал. Остановились друг напротив друга, он тронул меня — коснулся рукой груди одобрительно, сказал, что я делаю правильное и нужное дело — защищаю Родину. И ушел в полутемную дверь, за которой его ждали телохранители…

Проснулся с восторгом в душе. И лежал, перебирая в памяти подробности встречи.

Представляю, как развопятся либералы: «Посмотрите на этого морального урода! Он радуется, что приснился Сталин! Совок! Рабская душа! Вот их патриотическая сущность — спят и видят возвращение тирана!»

12 февраля 2008 г.

Сейчас вернулся с Мойки, 12, с дня памяти Поэта. Выступал. ТВ транслировало в прямом эфире. Жутко волновался — как перед Богом оказаться в этом дворике с памятником А. С. Пушкину над тобою. И народ — не простой, ошибиться нельзя. Речь не готовил, не заучивал, даже не знал, с какой фразы начну. Слова родились, только когда подошел к микрофону и осмотрел двор…

Летом я написал статью к 6 июля о многообразии талантов Пушкина и его русской душе, которая понятна и близка каждому русскому. Думал, перескажу отдельные абзацы своими словами. Нет, всё пошло не так. Сказал, что наш город вполне мог бы носить имя Пушкина, если бы не носил имя Петра. Такой гипноз места, такая аура, что чуть ли не поджилки тряслись. Посмотрел в записи дома — нормально, волнуюсь, как положено. Потом выпили на фуршете с прапраправнучкой Пушкина, какой-то баронессой, которая выступала передо мною, она от дочери Пушкина Сашеньки ведет свою линию.

А теперь собираюсь с друзьями в баню — замерз, как цуцик.

15 февраля 2008 г.

Вышел третий выпуск «Писательского клуба в Доме Набокова». Тема разговора: «Почему театр и литература утратили интерес к пониманию и осмыслению сегодняшнего дня?» «В Санкт-Петербурге пятьдесят два театра, но если заглянуть в репертуар, то практически не увидишь спектаклей о современной жизни» — с этого мы начали разговор.

Гости — драматурги и прозаики Людмила Разумовская и Александр Образцов, театровед Елена Алексеева, издатель альманаха драматургии «Балтийские сезоны».

А. Житинский, кстати, обещания своего не сдержал: переделал по договоренности с Комитетом смету, и все мои издательские проекты — фотоальбом к 10-летию Центра и «Автобиографии петербургских писателей» — полетели псу под хвост. Зато купил плазменный телевизор, массу стеллажей, на которых расставил книги своего издательства, завел кофейный аппарат, столики, назвал все это «Книги и кофе» и купил электронное фортепиано для своей дочки Саши, студентки консерватории, которая ведет в Центре музыкальные вечера. Платные, как говорят. Продает книги и кофе. Я его поправлять не желаю, чтобы не выглядело завистью и ревностью. То, чего я боялся, как огня — платных мероприятий и продаж книг, для Саши не проблема, тут он, как рыба в воде.

22 февраля 2008 г.

В «Невском времени» вышел мой фельетон «Реклама пройдет быстро?», подписанный Д. Чернобуркин.

Выступал в Доме книги. Плакат с моей фотографией висел дней десять. Человек тридцать собралось. Плюс зеваки.

25 февраля 2008 г.

От Виноградова:

Дима, можешь что-нибудь про двойные стандарты — в связи с Косово и вообще? Это можно и в виде фельетона. Паша.

П. Виноградову:

Попробую. Сроки и объем? Д. К.

1 марта 2008 г.

Блистательный Петербург должен блистать равномерно

Фрагмент

…если пролететь ночью над Петербургом в голубом вертолете, то окажется, что над центром города можно читать газету, не включая в салоне свет, а вот чуть в сторону — темно, как над стойбищем оленеводов после выплаты квартальной премии. А в некоторых наших дворах так и вообще полное военное затемнение. ‹…› Но дело в том, что новогодний Шанхай нам все равно по освещенности не переплюнуть, а основатель города Петр I вроде не оставлял нам завещаний о круглосуточных ассамблеях и нескончаемых фейерверках. Так надо ли в центральной части города устраивать потемкинские деревни и шанхайские кварталы? Как говорят в том же Китае, всё должно быть сообразно. И не следует в блистательном Петербурге нарушать законы физики, согласно которым свет должен распространяться во все стороны равномерно. Поэтому, если на Невском появится еще 19 тысяч лампочек, то неплохо ввернуть хотя бы по одной и в каждом темном дворе. Заявки на них стопками лежат в любой жилконторе.

Дмитрий Чернобуркин

(Невское время. 1.03.2007).