Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010

Как выяснилось, мы с ним разных политических взглядов люди, но отношение у меня к нему самое уважительное. Причем разногласия выявились лишь в пореформенное время. В СССР, в начале перестройки, когда я пришел к нему в семинар, мы вряд ли могли видеть добро и зло по-разному.

Как говорил БН, они с братом свято верили в коммунистическую идею, и в их первых произведениях лучшее боролось с хорошим.

Позвонил, как водится, после двенадцати. Поздравил. Сказал, что в «НВ» интервью вышло. Завтра выходит в «Литературке». Поблагодарил за сотрудничество. Голос у БНа бодрый. Привет Аделаиде Андреевне! Здоровья!

Читаю много, но по обязанности

Накануне своего юбилея классик отечественной фантастики Борис Стругацкий стал гостем «Невского времени». С гостем беседовал ведущий Писательского Клуба — прозаик Дмитрий Каралис.

Книги братьев Стругацких, Аркадия и Бориса, более тридцати лет писавших в содружестве, вошли в золотой фонд российской литературы. «Страна багровых туч», «Гадкие лебеди», «Трудно быть богом»«, «Стажеры», «Пикник на обочине», «Сказка о тройке», «Улитка на склоне», «Жук в муравейнике», «Понедельник начинается в субботу», «Волны гасят ветер» — этими произведениями зачитывались генсеки и президенты, космонавты и школьники. Братья Стругацкие стали духовными лидерами нескольких поколений молодежи, их творчество дало мощный толчок развитию отечественной фантастики, породило огромное количество подражателей. Сегодня Борис Натанович Стругацкий отмечает 75-летие.

Дмитрий Каралис: Борис Натанович, с каким чувством встречаете эту дату?

Борис Стругацкий: Со смешанным. Дни рождения я люблю, а юбилеи — нет.

Д. К.: Нет ли разочарований в том, как развивается земная цивилизация, как развиваются события на Земле?

Б. С.: Ничего такого уж неожиданного в масштабе человеческой истории, по-моему, не происходит. Впрочем, время наблюдения так ничтожно мало в названных масштабах, что и выводы сколько-нибудь серьезные я бы делать не рискнул. Полжизни прожили под угрозой ядерного коллапса цивилизации, худо-бедно — перемоглись. Теперь — угроза организованного терроризма в глобальном варианте. Тоже, я полагаю, переможемся. Проблема определена, вполне однозначна, ясно сформулирована — с такими человечество справляться умеет.

Д. К.: Что тревожит более всего? Что вы не приемлете категорически?

Б. С.: Времена категорических суждений и безусловной нетерпимости давно миновали. Но ложь, особенно официальную, освященную государством, ненавижу, пожалуй, по-прежнему. И боюсь. Потому что любая несвобода построена именно на лжи и на невозможности эту ложь опровергнуть.

Д. К.: Что радует?

Б. С.: Непрекращающиеся пока, к счастью, приступы здоровья — как общественного, так и личного.

Д. К.: Хотелось бы вам что-то изменить в своей жизни, если бы вдруг представилась такая фантастическая возможность? Например, написать нечто, от чего в свое время отказались? Или, наоборот, не писать того, что написано и издано?

Б. С.: Нет, ничего такого в голову не приходит. Мы писали книжки получше и похуже, но ничего такого уж «непростительного», от чего хотелось бы сейчас откреститься, ухитрились не написать. И закончили (слава богу, успели) практически все самое «серьезное» из того, что было задумано. А значит, «что выросло — то выросло». И ладненько.

Д. К.: Какое собственное произведение кажется вам сегодня наиболее актуальным?

Б. С.: «Хищные вещи века», наверное. Во всяком случае, это, видимо, и есть наше ближайшее будущее. Причем в самом лучшем случае! О худших вариантах и думать не хочется.

Д. К.: Что вы читаете? Какие книги, прочитанные за последнее время, понравились больше всего?