Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010

Если библейский Моисей сорок лет водил соплеменников по пустыне, чтобы они забыли позор египетского рабства, то народ России уже восемнадцать лет водят за нос, чтобы вырастить в молодом поколении страх перед словом «социализм».

Сейчас любой школьник-двоечник, покусывая пирожок с повидлом, легко укажет причины собственной неуспеваемости — коммунисты уравниловкой отбили охоту к творческому труду и знаниям, муштровали детей в пионерлагерях и заставляли их бить у костра в барабаны, что пагубно сказалось на генофонде населения. Отсюда и двойки! Слово «социализм» стало в современной России чуть ли не ругательным. Нынешние философы от бизнеса, еще не проевшие доходы от некогда общих социалистических предприятий, до сих пор вешают на него всех собак, напоминая персонажа басни Крылова «Свинья под Дубом».

И надо иметь мужество и политическую волю, чтобы провозгласить задачей своей партии строительство социализма в современной России. Что на своем съезде и сделала партия «Справедливая Россия», приняв программу, цель которой — новый социализм.

Формально в соответствии с 7-й статьей Конституции Российская Федерация — социальное государство. Но, как справедливо говорит лидер партии Сергей Миронов, это, скорее, протокол о намерениях, чем реальность. Самое главное, что должно браться в расчет при любых социальных перезагрузках и революциях, — физическое и нравственное благополучие народа — пока слишком далеко от идеала.

Ладно, школьник-двоечник — дитя телевизионной эпохи и компьютерных игр. Но взрослые дяди и тети, распевавшие у того самого пионерского костра песни о дружбе и синих ночах, читавшие перед строем: «Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю…» Почему они отказывают советской цивилизации в бесспорных достижениях? Таких, как больничный лист сроком до четырех месяцев, профсоюзная организация, без согласия которой тебя не уволят, путевки в дома отдыха и санатории с символической платой и прочие знаки уважения к человеку труда… О многом можно вспомнить. А если забыл, то расспросить родителей. Колбасы стало больше? Молока? Мяса? Пива и водки залейся? Так это как посмотреть на магазинное изобилие. Обеспеченный деньгами спрос и спрос потенциальный — это, как говорится, две большие разницы.

Стала нация здоровее с пивными животами у молодых людей и сорока сортами сигарет на полках магазинов? Или с десятью видами молока, ни один из которых молоком по определению не является? Или, может быть, население стало прибывать и увеличиваться на капиталистических дрожжах? Увы! От ролика, который показывают по центральному каналу ТВ — статистика потребления алкоголя в разных странах и демографический баланс, — хочется плакать горькими слезами. 8 литров на человека — предел, после которого этнос перестает самовоспроизводиться. При наших 16 литрах алкоголя в год на душу населения мы теряем ежегодно (в среднем с 1992 года) свыше 770 000 душ!

Народ уходит в небытие под звон красивых бутылок и скрежет пивных банок. Для сравнения: Турция потребляет 1,5 литра алкоголя на человека в год и прирастает ежегодно на 900 000.

Не менее оскорбительными для страны, привычно считающей себя великой, являются цифры «доходности» алкогольной отрасли, прозвучавшие на недавней встрече премьер-министра с лидерами думских партий. В царской России продажа алкоголя приносила в государственный бюджет до 30 процентов, в Советском Союзе — 20, в наше лихое время — 0,5 процента доходной части бюджета. Даже язык не поворачивается комментировать такой увод «пьяных» денег в карманы «водочных королей». Тут не общество трезвости хочется вспомнить, а трезвость мысли, которая всегда считалась важнейшим достоинством государственных деятелей.

Если темпы нашего вымирания сохранятся, то скоро и водку станет пить некому. А сколько еще удивительных цифр!

Социалисты привели пример: общая стоимость ничем не обеспеченных ценных бумаг в мире поражает воображение — 640 триллионов долларов. Это в 14 раз больше, чем ВВП всех стран мира! Умножение фиктивного капитала стало считаться нормой. А под новостями экономики уже давно понимаются не прогрессивные технологии, не рост производительности труда или выпуск тракторов и самолетов, а спекулятивные показатели торгов, где рост или падение разноцветных фишек остается биржевой, но игрой.

Есть ли надежда, что без принципиальных изменений в экономике всё устроится? Надежда есть. Шансов, мне кажется, нет.