Петербургские крокодилы

— Ура! — закричал, словно по команде, десяток мужских голосов, только один Федор Максимович не кричал и не говорил ни слова. Губы его были бледны глаза сверкали неестественным огнем, колена и руки дрожали. Он уже видел по количеству намытого золота, что «содержание» будет беспримерное, но хотел точно, ощутительно убедиться в своем счастье. Быстро положив просушенный остаток на весы, он с лихорадочной дрожью всматривался в стрелку весов, вздрагивающую от каждой новой добавки микроскопических гирек, которые он бережно, словно наслаждаясь, клал на другую чашечку очень точных и маленьких весов… 50, 40, 45, 50 долей!.. Это невозможно, это ошибка думалось ему — и он снова пересмотрел все положенные гирьки, не было никакого сомнения… На весах, лежало 50 долей, а золотой порошок еще перевешивал чашку… Глаза всех рабочих так, казалось, и приросли к его рукам. Они видели и сознавали, что перед ними совершается нечто необычайное, что страшная, невидимая сила золота, скрытая в недрах земли, выступит наружу.

Федор Максимович положил еще гирьку, чашечки заколебались, качнулись, и сравнялись, и чашке гирь было 55 долей.

Какой-то торжествующий, дикий, чисто-животный крик вырвался из груди всех присутствующих. На этот раз кричал также и сам хозяин. Он победил, он торжествовал, он нашел ту Голконду, которая ему являлась только в сновидениях!

И все это произвела маленькая щепотка золота, несколько больше ползолотника, да дело в том, что эти ползолотника, намытые из 10 пудов, означали более 5 золотников в ста пудах, а это такое содержание, про которое еще не слыхивали в Сибири, где моют от ползолотника на сто пудов песка, и считают один золотник уже богатством.

Всю ночь не спали обрадованные рабочие. Их судьба на всю жизнь была обеспечена!.. Не спал также и Федор Максимович, его еще мучили сомнения не гнездо ли это, не попал ли он случайно своим штурфом в уголок гнездового золота…

Произведенные на утро и в следующие дни раскопки подтвердили вчерашний блистательный результат. Штурф, битый ниже на целые пять верст по долине той же речки, дал результаты ни в каком случае не худшие. Не было никакого сомнения, Карзанов открыл новую Калифорнию. Теперь надо было постараться оформить это открытие, чтобы кто другой не заявил приисков… А это дело нелегкое и надо быть крайне осторожным и этих делах. Федору ли Максимовичу не знать этих порядков!..

Тотчас собравшись, выкопав ямы, засыпав их углем, сделав зарубки на близлежащих деревьях, отправился он искать кочевых инородцев, довольно редких и этой местности, и, найдя какой-то поселок полуголодных лопарей, заявил их старосте о находке, указал зарубки и быстро двинулся в обратный путь. Он рассчитывал к лету закончить все формальности, а с осени или ранней весной приступать к работам.

Но Бог судил иначе.

Помпадур и Помпадурша

Тогдашний Помпадур мест «столько отдаленных» был настоящий, без примеси провинциализма бюрократ «Pure sang» [Чистая кровь (англ.)], и потому, передав бразды правления своим ближайшим помощникам, сам всецело посвятил себя насаждению и культивированию в Иркутске эстетических вкусов, олицетворяемых сценическим искусством, и в особенности опереткой. Перед каждым новым созданием Оффенбаха, всесильный администратор чувствовал всю свою ничтожность, а каждая каскадная ария с особенным шиком исполненная примадонной местного театра мадмуазель Разбутоновой, приводила его в какое-то сладостное неистовство, и он, шамкая дрожащей нижней челюстью, восклицал:

— Божественно! Бесподобно!.. и энергично хлопал, подавая своим верным подчиненным пример поощрения такого исключительного таланта…

Граф Поспело-Машновский был истинный Помпадур в старом смысле: он любил карать и миловать… но всегда эффектно, торжественно… Декорацию и обстановку приемов он довел до легендарной пышности, а обращение с чиновниками, даже с самыми ближайшими, до формализма и деспотизма чисто турецкого… Никто не смел сесть в его присутствии, а еще больше начать говорить, пока граф не удостаивал вопросом…

Зато при встрече с мадмуазель Разбутоновой, он окончательно терялся, а у нее, в интимном будуаре, иначе не объяснялся, как на коленях!..

Хитрая женщина прекрасно понимала своего поклонника, она сознавала, что видя вокруг себя только бессловесных рабов ему и самому хочется быть чьим-то рабом и она приняла на себя роль повелительницы… и никогда, ни один деспот Персии и Турции не требовал такого слепого исполнения своих приказаний и капризов.

Об этом знали все в городе, но, как люди трусливые, не решались явно переманить на свою сторону Помпадуршу, а если и делали попытки, то настолько пошлые и неудачные, что они только злили молодую женщину и кроме вреда не приносили никаких результатов просителям.