Петербургские поляки в городском фольклоре. Мистические тайны, предсказания, легенды, предания и исторические анекдоты

Дом, где находилась книжная лавка Вольфа, в литературном Петербурге известен еще и тем, что здесь, в верхних этажах, у своего приятеля А. П. Завадовского одно время жил А. С. Грибоедов, который, согласно петербургским преданиям, писал здесь отдельные сцены своей бессмертной комедии «Горе от ума». О популярности магазина можно судить по высказыванию о нем многих тогдашних писателей: «Любому петербургскому извозчику достаточно сказать: „Поезжай к Маврикию Осиповичу“, и он довезет тебя до магазина Вольфа».

Но продолжим знакомство с поляками, внесшими немалый вклад в русскую литературу. Одним из них был хороший знакомый Пушкина Нестор Васильевич Кукольник, романтический поэт и прозаик, более известный своими патриотическими драмами. Его избыточно обостренные верноподданические чувства вызывали откровенные насмешки у современников. Но сам он, если верить фольклору, этим гордился. Так, именно Кукольнику приписывали слова: «Если Николай Павлович повелит мне быть акушером, я завтра же буду акушером».

Нестор Кукольник (Nestor Kukolnik) родился в семье польки-католички С. Н. Пилянкевич и русина из польского города Замостье в тогдашней Австрии. Его отец был приглашен в Россию на должность профессора физики в только что открытый Петербургский педагогический институт.

В Петербурге Нестор Кукольник прославился разгульным образом жизни. Вместе со своим братом Платоном он снимал квартиру в Фонарном переулке, которая среди благопристойных и законопослушных граждан считалась притоном и жизнь в которой начиналась глубокой ночью и заканчивалась для короткого отдыха в полдень. Это вполне соответствовало репутации Фонарного переулка, славившегося своими притонами и публичными домами.

Н. В. Кукольник

Первое упоминание о Фонарном переулке, который протянулся от набережной реки Мойки к набережной канала Грибоедова, относится к концу 1730-х годов. Тогда он назывался Голицыным переулком, по имени домовладельца князя М. Голицына. Затем его стали называть Фонтарным переулком, на этот раз по дому, принадлежащему фонтарному мастеру. С 1769 года его статус повысился. Переулок стал называться Материальной улицей, так как здесь, на Мойке, разгружались строительные материалы, поступавшие в город водным путем. Затем его переименовали в Фонарный переулок, то ли из-за Фонарного питейного дома, то ли из-за фонарных мастерских, находившихся поблизости. До конца XIX века это название не вызывало никаких ассоциаций, пока вдруг, по необъяснимой иронии судьбы, в этом незаметном переулке не начали появляться один за другим публичные дома с «соответствующими им эмблемами в виде красных фонарей». Обеспокоенные домовладельцы обратились в Городскую думу с просьбой о переименовании переулка. Дело будто бы дошло до императора. В резолюции Николая II, если верить легенде, было сказано, что «ежели господа домовладельцы шокированы красными фонарями на принадлежащих им домах, то пусть не сдают свои домовладения под непотребные заведения». Таким образом, переулок сохранил свое историческое название.

В 1870–1871 годах в Фонарном переулке по проекту архитектора П. Ю. Сюзора были построены так называемые народные «Фонарные» бани, принадлежавшие М. С. Воронину. В свое время бани были знамениты великолепным убранством – мраморными ваннами, зеркалами, пальмами. В народе их называли «Бани на Фонарях», или просто «Фонари». Бани пользовались популярностью. Однако слава о них ходила не самая лестная. Поговаривали о свальном грехе, о массовых оргиях и прочих шокирующих деталях запретного быта. Появилась даже дразнилка: «Дурочка с Фонарного переулочка».

Фонарный переулок соседствует с Казанской улицей. Первоначально эта улица, одна из старейших в городе, называлась Рождественской, от Рождественской церкви, которая стояла на Невском проспекте до строительства Казанского собора. Во второй половине XVIII века улицу переименовали в Большую Мещанскую, или «Мещанку», как называли ее в быту. В 1873 году она стала называться Казанской, а с 1923 по 1998 год носила имя «первого русского марксиста» Г. В. Плеханова.

В середине XIX века поэт М. Н. Логинов написал известную в свое время в определенных кругах поэму «Бор-дельный мальчик», в которой не обошлось без упоминания Мещанской улицы. Вот начало этой фривольной поэмы:

Уж ночь над шумною столицей
Простерла мрачный свой покров.
Во всей Мещанской вереницей
Огни сияют бардаков.

Отдал известную дань Мещанской улице и Пушкин. События его поэмы «Тень Баркова» происходят именно там:

Однажды зимним вечерком
В бордели на Мещанской
Сошлись с расстриженным попом
Поэт, корнет уланский,
Московский модный молодец,
Подьячий из Сената,
Да третьей гильдии купец,
Да пьяных два солдата.