Петербургские тайны. Занимательный исторический путеводитель

Не менее опасными оказались путешествия в Монголию и Китай. Китайцы, наоборот, считали русских шпионами, относились враждебно, не продавали съестных припасов. Приходилось отстреливаться от разбойничьего племени еграев, грабивших караваны. В столицу Тибета Лхасу русских вообще не пустили. За кулисами постоянно интриговали англичане, которым очень не нравились попытки России установить связи с народами Центральной Азии.

Триумфальная встреча

Вернувшийся после путешествий в Петербург, Пржевальский был встречен с триумфом. На него посыпались премии и награды. Петербургская дума избрала его почетным гражданином. Ему было присвоено звание генерал-майора и назначена громадная пенсия: в 1800 рублей. Международную славу путешественнику принесла открытая им в степях Монголии дикая лошадь, названная Equus Prezevalskii. Но заядлому страннику никак не сиделось на месте. Его пятая экспедиция была снаряжена на славу – казначейство выдало для этого 80 тысяч рублей. Но богатырское здоровье Пржевальского было уже подорвано многолетними скитаниями по горам, лишениями и скудной пищей. В Туркестане он заболел брюшным тифом и вскоре умер. Перед смертью великий путешественник завещал: «Похороните меня на берегу озера Иссык-Куль, в моей походной одежде». Сделайте простую надпись: «Путешественник Пржевальский». Его завещание было исполнено, а позднее на его могиле воздвигли памятник.

Выдающийся разведчик

А те времена все знаменитые путешественники и дипломаты, как русские, так и англичане, были еще и разведчиками. У нас – начиная от Афанасия Никитина и заканчивая Федором Тютчевым. Не был, конечно, исключением, и Пржевальский. По каждому путешествию он писал два отчета: один научный – для Русского географического общества, а другой – для Генерального штаба. Впрочем, и научные исследования – топографическая съемка местности, население на карту дорог и мостов, описание местных племен и анализ политической ситуации в других странах, а также состояния их вооруженных сил – тоже служили разведывательным целям. К тому же Пржевальский не был ни профессиональным географом, ни университетским профессором, а являлся кадровым офицером Генерального штаба. Того отдела, который сегодня в России называется ГРУ – Главное разведывательное управление.

Военная статистика и военная география в начале XIX века были частью учебных программ штабных школ. Императорское Русское географическое общество вообще кишело людьми в погонах. Его первым вице-президентом был контр-адмирал Федор Литке. Мало того, Пржевальский сам считал, что его экспедиции служат военно-политическим целям, поскольку полагал, что Синьцзян, Монголия и Тибет должны быть присоединены к России военным путем. В одной из записок он откровенно говорил: «Научные исследования будут маскировать политические цели экспедиции и отклонят всякие подозрения наших недругов». Словом, Пржевальский, если учесть громадную ценность его исследований, был самым выдающимся разведчиком своего времени. Куда до него британскому Лоуренсу Аравийскому!

Каждый, кто видел портреты Пржевальского и его бюст в Александровском саду, не может не поразиться удивительному внешнему сходству путешественника с «вождем всех народов». Говорят, будто к подножью монумента коммунисты Петербурга в день рождения Сталина возлагают цветы. И в самом деле, легенда о том, будто вождь СССР – незаконный сын Пржевальского, бытует уже давно. Якобы однажды путешественник посетил Гори, где познакомился с красивой грузинской девушкой – будущей матерью Иосифа Джугашвили. Не исключено, что такая легенда была запущена по личному указанию самого диктатора, которому, конечно, мало импонировал его настоящий отец – простой сапожник. Оказаться сыном русского генерала, хоть даже и незаконным, было куда как приятнее… Однако такого быть никак не могло. В указанное время – за девять месяцев до рождения Сталина – Пржевальский даже теоретически никак не мог заехать в Грузию и побывать в Гори. А кроме того, в его документах и письмах нет никаких упоминаний о такой поездке. Словом, просто очень похож, да и только.

Медный всадник и греческий граф