Петербургские тайны. Занимательный исторический путеводитель

Тела казненных декабристов родственникам не выдали, а захоронили тайно. Предполагают, что тайная могила была на острове Голодай, который в советские времена переименовали в остров Декабристов.

Точное место захоронения так и не нашли, а потому на острове в километре друг от друга стоят два обелиска. Эта тайна привела к возникновению множества легенд. Говорили, например, будто некто выкрал тела казненных и перезахоронил в другом месте, а их черепа держит у себя дома. Ходили слухи, что призраки казненных бродят по Кронверку Петропавловской крепости. Полицейский Карнаухов, составивший донесение о «пяти смутных фигурах», был уволен с должности.

3 ВДОЛЬ ПО МОЙКЕ

На реку Мойку с Дворцовой площади ведет широкий Певческий мост. Он был построен в 1839–40 годах для прохода на Дворцовую войск, участвовавших в параде при открытии Александровской колонны. Этот уголок, где Мойка почти вплотную приближается к площади, многие считают самым красивым в Петербурге. С одной стороны – огромный, – дух захватывает! – величественный простор Дворцовой площади, окруженной по периметру величественными дворцами царей и бывших министерств, а с другой – изящный извив закованного в гранит канала, обрамленного по обеим сторонам вереницей великолепных особняков. Несколько шагов по набережной Мойки – и вот дом № 12, священный для каждого русского. Здесь жил и умер, смертельно ранненый на дуэли, наш великий поэт Александр Сергеевич Пушкин. Там расположены два посвященных ему музея: Всероссийский музей А. С. Пушкина и его мемориальный музей-квартира. В музей-квартире, в частности, хранятся кожаный диван, на котором поэт скончался, жилет, бывший на нем в день дуэли, посмертная маска и медальон с прядью его волос, а также подлинные вещи семьи Пушкиных. Всероссийский музей – крупнейшее в стране хранилище реликвий, книг и произведений искусства, связанных с жизнью великого стихотворца.

Памятник нерукотворный

Как известно, Пушкин своими стихами сам «памятник воздвиг себе нерукотворный». Однако при его жизни все было совсем не так. «Родители Пушкина не любили своего сына. Третьестепенными французскими поэтами Пушкины восхищались, а в своей семье просмотрели гения», – с грустью писала в книге «Жизнь Пушкина» его биограф А. Таркова-Вильямс. Просмотрели гения и многие другие его современники.

233 подписчика

В высшем свете Петербурга многие его вообще ненавидели, что и стало потом причиной коварной интриги, обернувшейся убийством поэта. Не имел успеха пушкинский журнал «Современник», где печатались не только его шедевры «Скупой рыцарь», «Капитанская дочка», «Медный всадник», но и замечательные стихи Тютчева, Лермонтова, Жуковского, повести Гоголя. В 1836 году вышло четыре тома. Первый том был издан тиражом в 2400 экземпляров, но из них раскупили не более трети. В результате тираж четвертого снизился почти втрое.

После смерти поэта у самого интересного в истории русской литературы журнала осталось всего 233 подписчика – на всю огромную Россию. Впрочем, у журнала «Европеец», где Пушкин тоже печатался, было 50 подписчиков. Что ж читали тогда в нашей стране? Уже забытых сегодня Марлинского, Булгарина, Греча, Полевого, легковесные «дамские» романы французских сочинителей, приключения бывшего каторжника Видока – прообраз нынешних детективов. За два века до господства гламурного «мыла» вкусы большинства публики мало чем отличались от ныне – шних.

Оценка царя

Выше всех поэта оценил, как это ни странно, царь – тот, кого в советские времена называли чуть ли главным организатором заговора по его уничтожению. «Знаешь, – признался Николай I жене после встречи с Пушкиным, – сегодня я разговаривал с самым умным человеком России». Он же потом назначил после смерти поэта щедрое пожизненное содержание его семье. Чего потом не сделал ни один советский правитель для родственников рано ушедших из жизни или покончивших с собой знаменитых поэтов и писателей.

Да, царь держал гения на дистанции, но по тем временам иного и быть не могло – у каждого века свои законы и обычаи.

Страдания поэта

Всю свою жизнь Пушкин жестоко страдал, но не столько от дерзких ухаживаний за его женой, сколько от непризнания в обществе подлинного значения его творчества. Ведь в те времена не было ни государственных премий, ни других особых знаков отличия для литераторов. Никто им не давал орденов, не сажал в президиумы. Каково же было быть гением, сознавать в душе это и видеть, что другие этого не признают? Ведь даже «специалисты», литературная критика того времени, вовсе не всегда его хвалила. Когда поэт напечатал своего гениального «Бориса Годунова», влиятельный журналист Надеждин отозвался памфлетом:

«Бориса Годунова»
Он выпустил в народ.
Убогая обнова,
Увы! на новый год!