Петербургские женщины XVIII века

Испанский дипломат герцог де Лириа вносит в портрет, нарисованный Джейн Рондо, новые краски: «Царица Анна была вдовствующею герцогинею курляндскою, когда была возведена на престол, и дочерью царя Иоанна, старшего брата Петра I. Она толста, смугловата, и лицо у нее более мужское, нежели женское. В обхождении она приятна, ласкова и чрезвычайно внимательна. Щедра до расточительности, любит пышность до чрезмерности, отчего двор ее великолепием превосходит все прочие европейские. Она строго наблюдает повиновение к себе и желает знать все, что делается в ее государстве; не забывает услуг, ей оказанных; но вместе с тем хорошо помнит и нанесенные ей оскорбления. Словом, я могу сказать, что она совершенная государыня, достойная долголетнего царствования».

Еще один портрет нам дает прожившая три года в Петербурге англичанка Элизабет Джастис: «Ее величество высока, очень крепкого сложения и держится соответственно коронованной особе. На ее лице выражение и величия, и мягкости. Она живет согласно принципам своей религии. Она обладает отвагой, необычной для ее пола, соединяет в себе все добродетели, какие можно было бы пожелать для монаршей особы, и хотя является абсолютной властительницей, всегда милосердна».

Императрица предоставила ведение дел созданному ей Кабинету министров во главе с курляндским дворянином Бироном, бывшим для нее самым ближайшим другом и, по слухам, фаворитом. Но не менее чем с Бироном она была дружна с его женой. Семья Биронов жила в Летнем дворце Анны Иоанновны, и императрица нередко начинала с того, что пила кофе в комнатах мадам Бирон.

Свиту императрицы составляли гофмейстерина, шесть статс-дам (которые, как писал современник, «не делают ничего иного, как приходят ко двору чаще, чем иные дамы города»), шесть фрейлин и две камер-фрау. Кроме того, в покоях императрицы служили также камер-юнгферы (комнатные девушки, горничные, убиравшие покои), кастелянши, следившие за ее бельем, и т. д. Из мужчин обеспечением двора занимались обер-камергер, обер-гофмаршал, обер-шталмейстер, оберегермейстер (Анна Иоанновна обожала охоту и метко стреляла), гофмаршал, исполнявший обязанности церемониймейстера, двенадцать камергеров, прислуживавших за столом, а также шталмейстеры и камер-юнкеры.

Императрица Анна строго поделила свою жизнь на официальную и частную. На официальных церемониях она являлась монархиней огромной империи, женщиной, сочетающей величие и роскошь в одежде с любезными манерами. Такой ее запомнили многочисленные иностранные гости Петербурга.

Такой видит ее Элизабет Джастис в Зимнем дворце: «Дворец великолепен; в нем ее величество дает аудиенции всем должностным лицам и по определенным дням обедает там. Дворец очень обширен и величествен. Потолки превосходно расписаны. Трон очень просторен; балдахин богато расшит золотом и имеет длинную бахрому. Кресло, в котором сидит императрица, бархатное; остов его золотой. Там есть также два других кресла, для принцесс. Одна стена комнаты обита красивой позолоченной кожей, покрытой различными прекрасными изображениями, и другая стена, зеркальная, со всевозможными птицами перед ней, тоже выглядит очень мило. Из окна открывается красивая перспектива на реку и плывущие корабли.

Для развлечения дважды в неделю идет итальянская опера, которую содержит ее величество. Туда допускают только тех, кто имеет билеты. Я имела честь дважды видеть ее величество в опере. Оба раза она была во французском платье из гладкого силезского шелка; на голове у нее был батистовый платок, а поверх — то, что называют шапочкой аспадилли из тонких кружев с вышивкой тамбуром и с бриллиантами на одной стороне. Ее величество опиралась на руку герцога Курляндского (Бирона. — Е. П.), ее сопровождали две принцессы, затем остальная знать.

В центре партера стояли три кресла; в среднем сидела ее величество, а по бокам — принцессы в роскошных одеждах. Принцесса Анна была в малиновом бархате, богато расшитом золотом; платье было сшито, как и подобает инфанте. Оно имело длинный шлейф и очень большой корсет. Кудрявую головку Анны красиво покрывали кружева, а ленты были приколоты так, что свисали примерно на четверть ярда. Ее шемизетка была собрана шелком в складки и плотно прилегала к шее. У нее были четыре двойных гофрированных воротника, на голове бриллианты и жемчуг, а на руках браслеты с бриллиантами. Одежды принцессы Елизаветы были расшиты золотом и серебром, а все остальное не отличалось от одежд принцессы Анны.

Одеяния знати, — как мужчин, так и дам, очень богаты. Некоторые дамы были в бархате, и большинство имели на отделке платьев крупные жемчужины. На других были гладкие силезские шелка, отделанные испанскими кружевами. Мужчины обычно носили бархат, расшитый золотом и серебром, каковым умением русские знамениты, как знамениты показной пышностью и парадностью. Думаю, что в этом русский двор невозможно превзойти».