Петербургские женщины XVIII века

«Государь не токмо что сам страстную охоту к водяному плаванию имел, но желал также приучить и фамилию свою, — пишет царев токарь Андрей Нартов. — Сего ради в 1708 году прибывших из Москвы в Шлиссельбург цариц и царевен встретил на буерах, на которых оттуда в новую свою столицу и приплыл. И когда адмирал Апраксин, верстах в четырех от Петербурга, на яхте с пушечною пальбою их принял, Петр Великий в присутствии их ему говорил: „Я приучаю семейство мое к воде, чтоб не боялись впредь моря и чтоб понравилось им положение Петербурга, который окружен водами. Кто хочет жить со мною, тот должен часто бывать на море“.

Его величество подлинно сие чинил и многократно в Петергоф, Кронштадт и Кроншлот с царскою фамилиею по морю езжал, для чего и приказал для них сделать короткие бостроки (безрукавки. — Е. П.), юбки и шляпы по голландскому манеру. Прибывшие из Москвы и в вышепоказанном плавании находившиеся были: царица Прасковья Феодоровна, супруга царя Иоанна Алексеевича, и дщери его — царевны Екатерина, Анна и Прасковья Ивановны, царевны же Наталья, Мария и Феодосия Алексеевны».

Вероятно, царицы и царевны впервые оказались в морском плавании, впрочем, оно протекало благополучно. А вот новая столица, уже прозванная «парадизом», то есть раем, встретила их неласково.

Маленький домик Петра I на Петербургской стороне, разумеется, не мог вместить царственных особ вместе со всей их свитой, поэтому их поместили в доме губернатора. Цариц и царевен встречали праздничным салютом, потом начался пир.

Затем, далеко за полночь, утомленные гостьи уснули. В десятом часу утра их разбудил крик: «Пожар, пожар!» Вероятно, кто-то из пьяных гуляк, засидевшихся вчера за столом, ненароком поджег дом. Все люди спаслись; но большая часть верхнего жилья сгорела со многими вещами и пожитками.

Стало ясно, что нужно обзаводиться собственным хозяйством.

Петр I отдал распоряжения о строительстве домов и повез семейство знакомиться с окрестностями города. Первым делом съездили в Кронштадт, полюбовались на строящиеся форты и верфи, затем выехали в Нарву, осмотрев по пути Копорье и Ямбург. В Нарве отпраздновали день ангела государя молебнами, пушечным салютом, фейерверками и снова торжественным обедом. Затем государь поехал далее, навстречу Полтавской битве, а женщины вернулись в Петербург.

Прасковья с дочерьми поселилась на Петербургской стороне, где в то время располагалась гавань, в которой теснились сотни кораблей из Ладоги, Новгорода и других городов с товарами и съестными припасами. Вероятно, ее дворец был деревянным или мазанковым, как большинство домов в Петербурге. Ее ближайшими соседями оказались князь Меншиков, канцлер Г. И. Головкин, вице-канцлер Остерман, барон Шафирова. Рядом находился первый гостиный двор, сгоревший в 1710 году.

Позже семейству вдовой царицы было выделено еще и загородное имение, названное в честь ее покойного супруга Ивановским. От него получила название и речка Ивановка, прежде называвшаяся Хабой (Haapajoki — Осиновка). Деревянный Ивановский дворец, по меркам петровского времени, был большим — на девять светлиц. Двухэтажное здание с одноэтажными боковыми частями, вытянутое вдоль бровки террасы, колонны подпирали балкон во всю ширину второго этажа. Дом стоял на обнесенной балюстрадой террасе, с обеих сторон которой возвышались восьмигранные двухъярусные беседки — люстгаузы. Рядом находились большой фруктовый сад и скотный двор. Русло реки запрудили и устроили мельницу.

Наталья Алексеевна поселилась тоже на берегу Невы, но в Литейной части по соседству с Кикиными палатами, где тогда находилась Кунсткамера (ее дворец стоял на месте, где теперь располагается Шпалерная улица). Каменный дворец, построенный к 1714 году, состоял из трех корпусов, главного — трехэтажного и двух боковых, двухэтажных, построенных в форме буквы «Г» и охватывавших широкий двор, где, очевидно, располагались служебные постройки: сараи, амбары, домики для слуг. При дворце находилась церковь, сначала домовая, а затем в отдельном здании, названая «церковью во имя Воскресения Христова, что за Литейным проспектом».

На участке Натальи Алексеевны по ее приказу было построено еще и отдельное здание богадельни. Это была первая богадельня в Петербурге и одновременно первый «воспитательный дом» — сюда приносили всех подкидышей, или «зазорных детей», как их тогда называли.

Также царевне была пожалована мыза Хотчино (современная Гатчина).

Переехав в Петербург, Наталья Алексеевна быстро «взялась за старое» — устроила «комедийную хоромину» для всех «прилично одетых людей», то есть дворянской публики. Петербургский театр тоже был любительским, пьесы для него писала сама царевна. Ее перу принадлежат «Комедия о святой Екатерине», «Хрисанф и Дария», «Цезарь Оттон», «Святая Евдокия», а также драма «Действие о Петре Златые Ключи», которая рассказывала о пользе заграничных путешествий для молодых людей, желающих получить образование.