Петербургский пленник

— Еще не считал, но значительно больше вчерашней. Последний час я, в основном, раздавал карточки по дням рождения — иначе всех было не обслужить…

— Что они так к Вам лезут? Неужели Ваше гадание так похоже на правду? Или Вы действуете на них гипнозом?

— Гипноз? Возможно, не проверял. Позвольте я на Вас его проверю?

— Это как?

— Примерно так: Ребекка! Посмотри мне в глаза! Твой взгляд проникает в мои очи, мой взгляд достигает глубин твоего существа! Твои руки тяжелеют, ноги тяжелеют, веки опускаются на глаза, а губы раскрываются в ожидании поцелуя…

Тут Митя осознал, что вполне сексапильная блондинка, отдаленно похожая на Скарлетт Йохансон, в самом деле, стоит перед ним, закрыв глаза и чего-то ждет. Он пожал плечами, шагнул к ней и стал легонько целовать в губы…

Ночевал эту ночь он в квартирке Ребекки (ухоженной в меру, без фанатизма), причем соития их чередовались с ее приставаниями по поводу своей карты — тройки треф. Когда Лазарев назвал ее основные качества (мнительность и фобии по разнообразным поводам), Ребекка вытаращилась на него, а потом восхитилась: да, она всего, всего боится! Из-за этого не вышла замуж (вдруг муж ее будет ревновать и убьет?), разогнала подруг (известно ведь, что худшие враги — подруги!), сменила множество работ (они всегда начинали издеваться надо мной…) и квартир (с какого-то момента начинало казаться, что в спальне меня ожидает маньяк!) и т. д. Потом выяснилось, что все непосредственные начальники склоняли ее к сексу (я боялась, что иначе они меня выгонят), а теперешний Радж из них хуже всех:

— Представляешь, он помешан на этой Камасутре, каждый раз заставляет меня принять какую-нибудь замысловатую позу…

— Но я ведь тебе не начальник, — удивился вслух Лазарев. — Чего ради ты мне отдалась?

— Ты меня загипнотизировал, — убежденно сказала Ребекка. — Еще при первой встрече, когда убедил пропустить к директору…

Глава шестая, в которой герой укрощает титана, но сдает позиции сиренам

Твердохлеб сдался через неделю, когда сбылось предсказание «москаля» о том, что «Леман Бразерс» скоро объявит дополнительную эмиссию своих акций. Тотчас он позвонил своему брокеру в Нэшвилле и, хотя тот долго уговаривал его не глупить, заставил его продать все свои (и Ганны) акции в этом банке и купить на появившиеся деньги йены — как наиболее стабильную валюту мира (про золото геолог Лазарев помнил, что его цена в долларах почему-то упала в конце 2008 г).

— Но смотри, москаль! — поднес хохол пудовый кулак к носу Мити. — Не будет кризиса — я тебя этими руками всего изломаю…

Все это было говорено на русском, без любимых его хохляцких словечек.

— Будет, будет, — беспечно улыбнулся Митя. — Вот и пятна на Солнце исчезли, тоже верный признак кризиса…

— А Солнце-то тут причем? — возмутился Твердохлеб.

— Да видел я как-то выкладки одного немца из Цюриха, по которым получается, что мировые экономические кризисы, которые случаются через 5–6 лет, четко привязаны либо к максимумам солнечной активности (когда пятен на Солнце много), либо к минимумам (когда пятна почти исчезают) — в другие годы кризисов практически не бывает, идет рост экономик…

— Но причем тут Солнце?! — почти взревел хохол.

— А вот послушай. Жил был в России, еще до революции мальчик по фамилии Чижевский, которому папа подарил на день рождения небольшой телескоп…

Галя перехватила Митю на выходе из харчевни.

— Ой, Дмитрий, я все хотела Вам сказать, да Твердила этот к Вам никого не подпускал… В общем, в той карточке Вы написали про меня все, все верно! Была она редкой картой, тройкой червей, которые обладали многими достоинствами, но их преследовали два бича: страх нищеты и боязнь ошибиться с выбором — профессии, любимого и даже курорта для отдыха. И я поняла: мне нужен учитель, который мог бы помочь делать тот или иной выбор в моей жизни. Вот если бы Вы стали таким учителем… Только иногда, когда я буду затрудняться…

— Я думаю, таким учителем является твоя мама, — сказал мягко Лазарев.

— Ой, она со своими проблемами разобраться не может! Я говорю ей: отвадь ты этого Твердилу, у него ведь жена есть, а она в ответ: а как мы без его помощи жить будем?

— А правда, куда смотрит его жена? Недалеко от вас живет…

— Она хворая у него, что-то с придатками… Из дома редко выходит и то на машине.

— А дети?

— Сын в армии служит, лейтенантом, а дочь замужем, живет в Канаде…

— То есть теперь вы его семья: Ганна как бы жена, а ты как бы дочь…

— Вот еще, дочь! Он при каждом удобном случае ко мне руки тянет! Я уж говорила маме, а она: я ему скажу… Или: то он шуткует, дочка…

— Ладно, — сказал Лазарев, скрепя сердце. — Буду тебе в затруднительных случаях помогать…

— Ура! — вскрикнула Галя, бросилась ему на шею и влепила смачный поцелуй в губы.

— Галя, Галя, — забормотал Митя. — Учитель, учитель я…

— Простите, Дмитрий, не сдержалась, — сказала Галя, озаряя его сияющими глазами.