Петербургский пленник

Но Лазарев не хотел рисковать, предъявляя липовые права, боялся: то ли они зафиксированы в электронной базе данных, а если нет?

Отключив вновь телефон, попил не спеша чаю, потом полежал на диване, перебирая фантастические варианты спасения и не заметил, как уснул. Проснулся уже под вечер и, ощутив просто-таки голод, сварил спагетти, засыпал их натертым твердым сыром, добавил майонеза и смолотил все содержимое кастрюльки. От нечего делать стал наводить порядок: сначала на кухне, потом в комнате и, открыв шкаф, увидел отстиранную и отглаженную (в прачечной постарались) форму капитана КША. Не отдавая себе отчета, зачем это делает, он надел стародавнюю белую рубашку, брюки с умилившими его теперь лампасами, начищенные сапоги и китель с красными капитанскими нашивками (означающими его принадлежность к артиллерийским частям), подпоясав его форменным красным ремнем. Встав перед зеркалом, Лазарев даже восхитился собой: «бравый капитан конфедератов во мне пропадает, жаль, что кепочку свою голубенькую я в это время не прихватил…»

— А не пойти ли мне прогуляться в этой форме по окрестностям, народ потешить? — спросил вслух Митя. — Глядишь, налоговые агенты меня в ней не признают…

Ошибся «капитан»: два налоговика, поджидавшие в машине входа преступника в дом или выхода из него, его сфоткали, сверили с имеющимися фотографиями и поехали следом, посмеиваясь: очень уж нелепой показалась им его личина. Улучив момент, они резко остановились, выскочили из «форда» и бросились к хитровану. Митя заметил их в последний момент, но все же успел ускориться и понесся по мало оживленному тротуару, крича во весь голос по-русски:

— Портал! Откройся в Америку 19 века, к конфедератам!

Почти сразу перед ним появился знакомый квадратик света, движущийся с той же скоростью, что и он.

— Превратись в окно! — крикнул Митя.

Портал послушался. Митя рыбкой в него прыгнул и сделал, сгруппировавшись, кувырок вперед по осенней листве, обильно покрывавшей склон залесенного холма.

— Портал, закройся, — крикнул Митя, но это было лишним: портал уже наловчился сразу закрываться за ним.

Глава девятая, в которой герой попадает в Гантерсвилл

Некоторое время Митя счастливо смеялся, чуть перекатываясь по мягкой листве — ненавистная Америка 21 века осталась позади! Потом встал, отряхнулся и попытался сообразить, где он может находиться… И пришел к выводу, что где-то в южных Аппалачах: вокруг росли платаны, буки, каштаны, причем кое-где с них свисали лианы! Дубы образовывали кое-где небольшие купы. Что ж, простирание аппалачских хребтов северо-восточное, солнце стоит в небе довольно высоко и верхняя часть склона находится уже справа от него — значит надо идти поперек склона вниз, на северо-запад, имея солнце у себя слева, постепенно забирая «на него», и выйдешь к какой-нибудь речке ЮЗ течения. Вдоль речек тут везде уже нахожены тропы или даже проложены дороги — пойду по ним и непременно выйду к поселку или городку. Только не нарваться бы на этих дорожках на отряд янки или обычных дезертиров…

Ночь наступила стремительно (как всегда в этих широтах), но Лазарев приготовил место ночлега еще за час до ее прихода. К тому времени он шел уже вдоль какого-то ручья по едва приметной тропке — похоже, звериной. Ночлег он обустроил в корнях платана, натаскав туда листвы, в том числе для того, чтобы укрыться ей сверху. Следовало, однако, поужинать, и он развел костерок (зажигалку сунул в карман кителя на всякий случай), в угли которого набросал собранные по дороге каштаны и орехи гикори. Орехи были закрыты плотно, но от жара створки их все-таки раскрылись; ну а каштаны достать было проще. В общем, голод был им утолен, он затоптал костер, зарылся в листву и проспал благополучно до утра.

Весь следующий день он все шел и шел по густому лесу, следуя ручейку, который вбирал в себя все новые притоки, но явно заворачивал на запад, а потом и северо-запад. Ночевка его была похожа на предыдущую с той разницей, что он ложился спать в раздражительном недоумении:

— «Где признаки цивилизации? От Чаттануги к Монтгомери и Атланте проложены железнодорожные пути, я надеялся к ним выйти, так где они? Но назад поворачивать мы ведь не приучены, пойду как шел».

Только в середине четвертого дня пути ручей привел страдальца к значительной реке (шириной метров триста) именно ЮЗ течения — Теннеси? Причем с высокого мыса, образованного устьем ручья и рекой, Лазарев смог увидеть какие-то строения на другом далеком мысе, значительно ниже по течению реки, но хотя бы на этой же стороне. «Ну и забрел… — тяжело вздохнул он. — Это, и правда, глухой угол, причем уже, видимо, в штате Алабама. Что ж, пойду к поселку…» Однако до ночи так к нему и не дошел.