Петербургский пленник

Наутро приблизившись, наконец, к поселку, битый неоднократно Лазарев стал вглядываться в суету на его улицах и сумел понять, что здесь разместился постоем отряд конфедератов (уже хорошо!) при нескольких пушках, позиции которых оборудованы на мысе перед поселком. Местных жителей почти не видно: то ли по домам сидят, то ли из поселка уехали. На берегу же лежат несколько лодок, а середина поселка соединена мостом с правым берегом очередного левого притока Теннеси.

Он прошел вверх по берегу этого притока до пересечения с тележной дорогой, свернул на нее, пересекая широкую залесенную долину, миновал тот самый мост и вышел к окраине поселка. Ни на мосту, ни на окраине его никто почему-то не остановил (а должен был быть пикет!) и он проследовал по улице до переулка, в котором над одним из домов вяло шевелился флаг Конфедерации. Возле него на бревне сидело несколько безоружных солдат (в серой форме из мешковины, бурых шляпах и парусиновых башмаках с деревянными подошвами), млеющих на октябрьском солнце с полузакрытыми глазами.

— Джентльмены! — с командной ноткой подал голос неслышно подошедший Лазарев.

Пара солдат резко вскочила с бревна и замерла по стойке смирно, прочие лишь выпрямились в сидячем положении, но завидев перед собой капитана, тоже поднялись на ноги.

— Что за часть? — все в том же стиле спросил Митя.

— Артиллерийская рота 3-го Бирмингемского полка, — отрапортовал один с нашивками капрала.

— Ваш командир?

— Первый лейтенант Джон Митчелл!

— Rest (вольно) — скомандовал Митя и спросил: — Он сейчас здесь?

— Exactly (так точно).

Лазарев поднялся по ступеням крыльца, вошел в дом и увидел отпрянувших друг от друга офицера и молодую женщину в свободной кофточке и широкой клетчатой юбке до пола.

Сорри, — сказал Митя, но с места не сдвинулся.

Женщина бегло оправила юбку и скрылась в соседней комнате. Лейтенант (усатый блондин лет тридцати, ростом под стать Лазареву) молча смотрел на незнакомого офицера, играя желваками.

— Капитан Мэтью Лазарефф, — отрекомендовался Митя.

— First lieutenant (Первый лейтенант) Джон Митчелл, — процедил офицер. — Вы к нам с инспекцией?

— Нет, лейтенант. Я попал в плен к янки, но мне удалось сбежать. Несколько дней блуждал по лесам и выбрался вот к вам.

— Где Вы были в плену? — спросил лейтенант иным тоном.

— Где-то под Чаттанугой, точно не знаю. А служил на бронепоезде «Нэшвилл», его командиром.

— «Нэшвилл»? Был такой, его янки захватили полтора года назад… И Вы все это время провели в плену? Под Чаттанугой?

— Нет, сначала под Лебаном.

— Но форма у Вас в порядке, истощения особого нет…

— У меня были неплохие отношения с комендантом лагеря. Этим и воспользовался.

— Чем Вы питались, пока блуждали?

— Орехи и каштаны.

— Что ж, могу пока предложить хлеб и кружку кофе, а там Джоан нам и обед приготовит.

— А как называется этот поселок?

— Гантерсвилл.

Глава десятая, в которой герой пытается дать шанс батарее Митчелла

После обеда Митчелл повел новоявленного капитана артиллерии осматривать позиции. Рота имела половинный состав (около 60 бойцов) и 4 орудия, в том числе две 9-дюймовые гладкоствольные пушки Дальгрена с дальностью стрельбы до 1 мили (1,6 км) и два казнозарядных 12-фунтовых орудия Уитворта калибром 2,75 дюйма с шестигранным каналом ствола и прицельной дальностью до 1,6 миль.

— В районе Скотсборо разведка обнаружила пару канонерок и несколько барж, которые янки построили, вероятно, в захваченных мастерских Чаттануги. Нас прислали сюда чтобы воспрепятствовать им спуститься по Теннеси и зайти в тыл нашей армии в районе Хантсвилла.

— Постановку мин вы сделали?

— К сожалению, мин в нашей армии не хватает даже для прикрытия Миссисипи и низовий Теннеси…

— Плохо. На канонерках, вероятно, стоят 11-дюймовые пушки Дальгрена с весом бомб по 135 фунтов. Стоит одной из них попасть в район вашего орудия — не будет ни орудия, ни расчета. Их минус — это дальность менее мили. Но ваши снаряды хоть и будут лететь дальше, пробить их 6-дюймовую броню не смогут.

— Мы будем стрелять по крутой траектории, в этом случае есть шанс проломить палубу канонерки.

— По крутой — значит, дальность вашей стрельбы уменьшится и у канонерок тоже появится шанс дострелять до вас.

— Это война, — пожал плечами Митчелл. — Победить должен кто-то один…

— В корне неправильная установка, — усмехнулся Лазарев. — Надо поискать возможности для нашей победы.

В это время они дошли до северо-восточной окраины поселка, где были оборудованы позиции батареи.

— Возможность номер раз, — сказал Лазарев. — Все ваши орудия установлены в линию и вблизи друг от друга. Командовать огнем компактной батареи, конечно, удобно, но ее уязвимость от огня противника максимальная. Одно-два удачных попадания с канонерок и вашей батареи не станет. Согласны?

— Но так прописано в уставе…

— Речь идет о вашей жизни и о вашей победе. Если устав способствует вашей скорой гибели — долой такой устав. Теперь дальше…

— Что еще?