Петербургский рубеж

Теперь было необходимо срочно сообщить моей дражайшей супруге о гостях, следующих в литерном поезде, чтобы наш управляющий заранее обо всем распорядился. То есть приготовил комнаты для посланцев и сопровождающих их людей, а из каретных сараев и со двора убрал бы всё лишнее, чтобы там можно было разместить их боевые машины. Еще я дал Нине Викторовне два коротких рекомендательных письма. Одно было адресовано моей супруге, а другое — августейшей теще. Что называется, с Богом.

И вот теперь Карл Иванович отправил несколько телеграмм. Две из них — в Санкт-Петербург. Первая предназначена лично Ники. В ней я сообщал, что встретился с интересующими его господами и нашел их предложения весьма интересными. На время пребывания в столице означенные господа приняли предложение остановиться в моем дворце на Мойке. Вторая телеграмма была предназначена супруге. В ней я поручал Ксении сделать все необходимые приготовления для встречи нежданных гостей. В конце этой телеграммы я написал: «Дорогая, эти люди везут с собой наше будущее и будущее наших детей… В их руках наша жизнь и наша смерть…»

Ну вот, Чита осталась позади. Через три дня рано утром наш поезд прибудет в Порт-Артур. Получилось чисто случайно, что все мы четверо посвященных собрались в салон-вагоне. Нам надо было поговорить. Никто из нас не мог более нести свои знания внутри себя. Один из моих братьев, большой поклонник французского парламентаризма, мог бы назвать это сборище «Комитетом четырех». Ну и пусть, мы ведь не делаем ничего предосудительного.

Мы дружно посмотрели на непривычно тихого и задумчивого Мишкина. Вернее, уже не Мишкина, а Михаила — теперь, после всего случившегося, лучше будет называть его так. Годы бесшабашного шалопайства остались в прошлом, и мальчик наконец-то повзрослел. Смущенный нашим молчанием, Михаил прятал глаза, краснел, сжимал и разжимал кулаки. Потом ему это, видимо, надоело, и он с некоторым вызовом произнес:

— Ну что вы так смотрите? Ники жив и здоров, а я совсем не рвусь царствовать. Но если всё опять повторится, то не сомневайтесь — в этот раз я не струшу, — он обвел нас жалобным взглядом. — И на этой самой японской принцессе, как ее там — Макако вроде, тоже женюсь, если так надо для пользы России.

— Не Макако, а Масако, — назидательно сказала Ольга. — И вообще, это пока только наши благие пожелания. Еще ничего не решено, ведь сначала надо закончить войну, подписать мир и уговорить как саму принцессу, так и ее солнцеподобного папашу. А он еще тот упрямец. Так что ты, братец, заранее не горюй, еще, может, ничего и не получится.

Но я хотела сказать совсем о другом. Давайте будем откровенны хотя бы между собой. Меня ужасает картина, какую нам обрисовали Александр Васильевич и Нина Викторовна. Фактически, чтобы не допустить краха империи, революцию в ней должны совершить мы сами. При этом против нас будут как и большинство мужиков, по природному своему консерватизму не жалующих перемен, так и всё так называемое высшее общество. Я даже не представляю, что может произойти, если нам удастся сохранить в неприкосновенности ныне существующие порядки. Войну выиграть возможно, тем более что это вопрос уже почти решенный. Но как нам выиграть после этого мир? Ведь для того чтобы по-настоящему ввести Россию в число мировых держав, нам придется делать вещи, которые многие воспримут в штыки.

А вовне, во всем мире, у нас нет и по определению не может быть надежных союзников. Скорее, наоборот, все наши соседи будут стараться нанести нам максимальный ущерб и всячески затормозить развитие России. Мы все знаем, что Ники ведет страну в пропасть. Но мы точно не знаем, какой путь не грозит нам великими потрясениями. Да, у людей из будущего, которых послал нам Господь, есть кое-какие готовые рецепты. Но вы не забывайте, что применялись они тогда, когда империя уже пала, и господину Сталину нужно было начинать всё заново.

Сандро, Мишкин, думайте! Но помните — что бы вы ни решили, возможно лишь одно: или Россия подомнет мир под себя, или мир раздавит Россию. Полвека назад была Крымская война. Мы все помним, как Европа объединилась, чтобы поставить предел русскому влиянию. Потом то же самое повторилось на Берлинском конгрессе после победоносной для нас войны за освобождение славян.

Господин Тамбовцев прав — скорее всего, нас вынудят воевать против всей Европы. И твоя, Мишкин, женитьба на японке есть своего рода страховка от того, что Япония снова не начнет войну с Россией, когда та будет сражаться на западе. Но наследник престола Алексей, как и в тот раз, скорее всего, родится больным. Как я понимаю, то, что цесаревич мог в любой момент умереть от мельчайшей царапины, очень сильно расшатывало власть. Я и не представляла, что среди моих родственников столько желающих сесть на трон брата. Распутин этот опять же, будь он неладен. Необходимо, чтобы Ники наследовали твои с японкой дети. Но как это сделать, я ума не приложу. Аликс ведь просто взбесится. Она так мечтала родить моему брату наследника-цесаревича, а тут такое…

Михаил задумчиво покачал головой.