Петербургский сыск. 1870–1874

– Смею вас предупредить, – в коляске господин Деесперов шептал в Мишино ухо, – что Николай Васильевич Лапп – человек, как бы помягче сказать, – чиновник замялся, припомнив, столичный агент – птица в здешних краях новая и вдруг не сдержан на язык и захочет откровения поведать судебному следователю? – в общем будьте с ним… не слишком откровенны.

– Благодарю за предостережение, – сухо проговорил Миша, ему не хотелось принимать участие в местных дрязгах, даже быть в них втянутым он посчитал бы оскорблением.

– Не подумайте о нас чего—либо плохого, живём, как и везде, ссоримся, миримся, кляузы строчим, благодарности получаем, всё, как во всей Империи.

– Я понимаю, с судебным следователем можно иметь дело?

– Можно, тем более, когда понадобится помощь, то сами понимаете, что для нас генерал—губернатор сродни Господа, до царя далеко, до неба, вроде рукой подать, но не достать, вот и уповаем на Александра Львовича, как на заступника и опору. Вы знаете, Михаил Силантьич, после Муравьева, заведшего здесь тиранические порядки, господин Потапов в короткие сроки добился смещения с важнейших постов сторонников бывшего генерал—губернатора.

– То—то я смотрю в «Памятной книжке губернии», что на должности поставлены ответственные лица недавно, сразу же после назначения господина Потапова. Кстати, кем приходится Лапп Александру Львовичу?

– Сие тайна великая! – Правая рука с указующим перстом уставилась в небо и тут же выражение лица приобрело игривое выражение, – говорят, что наш—то охоч до женского полу был, в особенности в молодые годы, вот и получил от одной мамзель подарок в виде сыночка, – и, сменив тон на более серьёзный, произнёс, – домыслы, слухи, сами понимаете, язык без костей.

Судебный следователь окружного суда уездного города Вильна Николай Васильевич Лапп оказался высоким худощавым человеком двадцати пяти – двадцати шести лет. Копна чёрных волос на голове, круглое лицо, с которого смотрели голубые глаза, небольшие аккуратные усики под прямым греческим носом.

– Как я понимаю, вы сыскной агент из столицы? – Даже не поздоровавшись, произнёс грудным трубным голосом молодой человек.

– Помощник начальника сыскной полиции господин Жуков, – представил Иван Александрович Мишу.

– Рад знакомству, – судебный следователь улыбнулся и протянул руку Жукову, – Николай Васильевич Лапп.

– Взаимно, – Жуков улыбнулся в ответ, но заметил, что холодные глаза молодого человека ничего не выражали, кроме холодного чувства.

– Наверное, стоит обойтись без взаимных комплиментов, – судебный следователь скосил глаза на чиновника при губернаторе, – тем более вам обрисовали дело, по которому вас вызвали из столицы.

– В общих чертах, – уклонился от ответа Миша, – мне бы хотелось получить сведения из первых, так сказать, уст, чтобы, как понимаете, непредвзятым взглядом посмотреть на сложившуюся в следствии ситуацию.

– С удовольствием, только, прошу, – и судебный следователь указал на кресла, стоявшие в кабинете, – присаживайтесь, – Лапп удивлённо взглянул на Деесперова, который устроился рядом с Мишей.

– Господин Фёдоров любезно выделил мне в качестве сопровождающего Ивана Александровича, – пояснил столичный агент, – я, к сожалению, впервые в вашем славном городе.

При упоминании города Лапп скривился, но тут же взял себя в руки. Миша понял, что Николай Васильевич уже собирает чемоданы, чтобы с генерал—губернатором переселиться в столицу, чтобы там, благодаря протекции генерала от кавалерии, сделать карьеру.

– Перейдём, господа, к делу, – судебный следователь опустился в кресло и закинул ногу на ногу, – управляющий Отделением Государственного Банка господин Ауер был срочно вызван пятнадцатого апреля в столицу, куда благополучно отбыл. Воспользовавшись отъездом начальника помощник бухгалтера Михаил Цеханович после окончания служебных занятий испросил разрешения у временно заведывавшего отделением посетить больную мать, проживающую в Игуменском уезде. На следующий после этого день из Петербурга вернулся господин Ауер и только через некоторое время заподозрил неладное. Цеханович не вышел по истечении испрошенных дней на службу. На квартиру помощника бухгалтера послан посыльный, который узнал от хозяина квартиры, в которой проживал Михаил, что тот уже, как несколько дней не появляется. Управляющий вызвал пристава и околоточного, которые в присутствии дворника вскрыли дверь. В комнате найдены следы крови и обыска, происходившего в спешке. Почуяв не ладное, господин Ауер приступил к ревизии кладовой и не замедлил обнаружить пропажу пакета с десятью четырёх процентными облигациями четвертого выпуска внутреннего займа, в десять тысяч рублей каждая.

– Вы, господин Лапп, подозреваете Цехановича в совершении преступления или считаете его жертвой какого—либо шантажа, косвенно замешанного в столь неприглядную историю?

– У меня есть определённая линия, которой я придерживался в расследовании, – хитрая улыбка пробежала по губам, – но я предпочитаю, чтобы вы сами провели следствие и представили результаты. Я же, честно скажу, зашёл в тупик.