Петербургский сыск. 1873 год, декабрь

Он долго ходил по комнате, то и дело задевая мебельные углы. Наконец он решился и по чистой, надраенной до блеска лестнице, спустился на улицу, где поднял голову и долго смотрел на низкие серые тучи, застывшие в неподвижном молчании над городом. Прохожие обходили его стороной, боясь потревожить или нечаянно задеть.

Дворники давно убрали снег с тротуара, шестигранниками уходящими по улицам и проспектам. По обнажившемуся от снега деревянному настилу с неприятным скрипом проезжали сани.

Наконец, молодой человек очнулся от минутного забытья, поднял потёртый бобровый воротник старенького мехового пальто и направился на Литейный проспект пешим ходом, к дому Романа Риттера, где папенькой Машеньки была арендована квартира в шесть комнат с маленьким балконом. На извозчика лишних денег не нашлось. Пока шел, все шилом жалила мысль, что же рассказать девушке, порочить ушедшего в небытие Сергея Ивановича не было нужды, но и сказать неправду он не посмеет, словно стоишь на перепутье и перед тобою две прямые дороги, на одной написано голову потеряешь, на второй – убитым тебе быть. И так не гоже, а эдак совсем худо. Зачем иду? В сотый раз спрашивал себя молодой человек и не находил разумного ответа, ноги продолжали нести к заветной цели. Вот долгожданный дом, он на миг задумался перед дверью квартиры, повернул рукоятку звонка и где—то в глубине звякнул колокольчик, потом ещё раз, и ещё.

За открытой дверью появилась Лиза, недавно нанятая на работу. Она присела.

– Проходите! Марья Николаевна в гостиной собираются чай кушать, – Лиза знала, что молодого человека принимали в семье, как сына старинного друга Николая Васильевича, – разрешите.

Молодой человек протянул снятое пальто.

– Я доложу о Вас, Марье Николаевне.

У вошедшего в миг пересохло в горле и он только кивнул.

Через минуту Лиза воротилась.

– Прошу, – и открыла дверь в гостиную.

Молодой человек сделал несколько шагов и застыл на пороге. Машенька была обворожительна, кругленькое личико с ямочками на алеющих щеках, волосы, собранные на голове в причудливую высокую причёску, несколько светлых локонов завитками спускались по вискам. Она улыбалась, обнажая белоснежную полоску зубов.

– А я не ожидала, что ты составишь мне компанию, – прожурчал лесным ручьев её голос.

Он молчал, позабыв её поприветствовать.

– Что стряслось?? – в миг её лицо преобразилось и на лице застыло выражение то ли внезапного удивления, то ли предчувствия беды.

– Я, – выдавил он из себя, потом подошёл к столу, дрожащей рукой налил из графина в стакан воды и выпил почти одним глотком. После того, как поставил стакан на место, продолжил, стараясь не встречаться глазами со взглядом девушки, – принёс скорбное известие, – и вновь замолчал.

– Что стряслось? Говори, говори, не молчи, – она вцепилась в подлокотники кресла, подавшись хрупкой фигуркой вперёд.

– Сегодня ночью произошло несчастье, которое непосредственно коснулось тебя.

– Сергей, – вскрикнула девушка, пытаясь подняться, но ноги не выдержали, и девушка рухнула, лишившись чувств.

– Помогите, – крикнул в отчаянии молодой человек.

Он не слышал, как гостиная наполнилась слугами.

Через несколько минут Марья начала шевелиться, бледность начала исчезать со щёк.

– Скажи, что с ним? – первое, что она смогла вымолвить.

– Сегодня ночью… – он отвернул взгляд в сторону, потом выдохнул едва слышно, – он мёртв.

Её глаза расширились от услышанного, но она не верила или не хотела верить.

– Что с ним? Скажи, не томи.

– Убит, – она восприняла слова молодого человека, как признание.

– Уйди, уйди от меня, – взгляд красноречиво говорил о её мыслях и чувствах, спустя некоторое время вновь сознание покинуло Марью.

Он не помнил, как схватил шапку и пальто, как выскочил на Литейный, едва не угодив под копыта лошади, которая шарахнулась в сторону. Он не осознавал, как пальто оказалось не только одетым, но и застёгнутым на все пуговицы, как шапка водрузилась на голову. Он ничего не видел и ничего не осознавал, только ноги несли по городу и дикие глаза Машеньки стояли перед ним, а в ушах звенел её голос «уйди от меня», «уйди от меня», «уйди».

Я же ничего не делал, в нем кричало желание оправдаться, а потом он остановился, словно упёрся в непроницаемую стену, я же не виновен. Это не я. Как мне доказать, что я не виновен, ведь она знала о моем чувстве и могла подумать. Я из ревности, о Боже! Зачем на меня свалился такой тяжёлый груз. Чтобы доказать свою невиновность, надо самому найти того человека со шрамом, рассекающим надвое бровь. Как его я смогу найти среди бесконечного количества живущих в столице?

Пойти в полицию. Что я им скажу? Что следил за женихом девушки, в которую влюблён, для того, чтобы доказать, что он недостоин Машеньки. Что у этого отвратительного человека на набережной Лиговского канала живёт полюбовница, к которой он ходит сразу же после визита к Залесским?

Не сочтут ли там меня душевнобольным?