Петербургский сыск. 1874—1883

– Его было недостаточно?

– В свете новых сведений – да. Тем более кто мне скажет, что произнёсенное вами не является ложью?

– Константин Евграфович, я надеюсь, что вы грамотный человек, способный к самостоятельному мышлению. Я не испытываю желания вас поучать и уговаривать к поступкам, идущим вам во вред, но вы должны понимать, что с вашей ли или без оной, я докопаюсь до правды.

– Не сомневаюсь, но все же прошу дать мне время подумать над сложившемся положением.

– Кстати, зачем вам было отравленное вино?

– Какое вино?

– Бутылка хорошего французского вина, оставшаяся на столе в гостиной после вашего поспешного бегства.

– Господин полицейский, помилосердствуйте, отправьте меня в камеру, – взмолился молодой человек, было видно, что ему не до дальнейших разговоров, – не будьте извергом и так на мою голову свалилось много. Отправьте в камеру.

– Если будут меня спрашивать, – сказал Путилин, выходя из сыскного отделения, – я буду через четверть часа.

Он решил пройтись после тяжелого разговора, в котором ничего нового не узнал. Было жаль влюбленного молодого человека, попавшего под чары опытной светской дамы. Остается расставить по местам, полученные сведения.

– Иван Дмитрич, – неуемный Жуков окликнул своего начальника, – Иван Дмитрич.

Тот обернулся, ожидая приближения помощника.

– Что тебе?

– Хотел с вами пройтись, – приблизился к Путилину Миша.

– Да разве ж я против.

Они, молча, шли вдоль канала. Хотя каждый думал о своем, но мысли возвращались к убийству в гостинице.

Только в кабинете Миша решил поинтересоваться у Ивана Дмитриевича о задержанном.

– Молодой человек приходит в чувства после тяжелой болезни, – произнёс начальник сыска и углубился в изучение циркуляров, присланных с нарочным из департамента полиции.

Жуков знал, в такие минуты нет нужды пристать к Ивану Дмитриевичу с расспросами, все равно ничего не скажет, ибо что—то обдумывает и строит дальнейшие планы в отношении розыска. Судя по настроению Путилина, тот переживает за несчастного молодого человека, попавшего в крепкие сети страстных отношений и ныне готов идти на плаху, защищая любимую женщину ценой жизни. Не он первый, не он последний. Знал бы он, в каком качестве был ей нужен? Может, волна удивления охладила бы его пыл или … Нет, скорее всего он бы просто не поверил чужим словам. Посчитал бы наговором.

Поручений Иван Дмитриевич не дал, и Миша тенью выскользнул из кабинета. А спустя некоторое время воротился с двумя стаканами горячего чаю.

– Благодарю, – произнёс Путилин, не поднимая глаз, отхлебнул маленький глоток и поморщился от обжигающего ароматного чая. – Миша, когда ты был в экспедиции, получил адреса Полякова и Иванова?

– Не только, – оживился помощник Ивана Дмитриевича, – я поинтересовался, где останавливалась госпожа Язвицкая.

– И?

– Она останавливалась в той же гостинице, что и Ильин, в «Европейской», для благопристойности в соседнем нумере, но не это главное в сием деле. Самое удивительное, что господин Поляков– Петров в то же время проживал на соседней Итальянской улице в меблированных комнатах госпожи Ратыковой– Рожновой.

– Это в том, что выходит на Садовую?

– Совершенно верно,

– Я вижу по хитрой улыбке, что ты там уже побывал.

– Да, я сумел разговорить некоторых работников и установил, что в дни, когда Петров– Поляков проживал в комнатах, к нему приходила высокая дама в вуали. Никто не видел ее лица, но наш разыскиваемый прямо таки стлался перед нею, становился, как теля.

– И ты сопоставил время приезда Ильина с проживанием в меблированных комнатах поверенного?

– Они совпали вплоть до дня приезда и отъезда.

– Это любопытно, отсюда вытекает, что наш разыскиваемый, словно нитка за иголкой, следовал за дамой сердца, и они в тайне от господина Ильина встречались буквально в двух шагах.

– Вот оно женское коварство. Теперь вернемся к Итальянской. Когда в последний раз там побывал Петров– Поляков.

– 13 числа вечером он уехал с багажом.

– Получается в день убийства, вначале он посетил «Европейскую». Захотел самолично убедиться, что Иванов выполнил задуманное. Воротился в меблированные комнаты. Он уезжал один?

– Так точно, в одиночестве.

– Случаем не поинтересовался, куда он мог уехать?

– К сожалению не получилось.

– Если он был с багажом, значит должен нанять пролетку.

– Иван Дмитриевич, извозчика не найти. Столько времени прошло, да к тому же мог взять проезжающую по Итальянской или Садовой.

– Мог, вот поэтому не будем исключать возможности розыска. Поезжай—ка туда и на месте посмотри, можно ли найти извозчика. Ежели нет, – провел указательным пальцем по носу от переносицы к кончику, – то будем искать иные возможности для розыска.

Через два часа в кабинете появился Михаил, по лицу которого было видно, что поездка обернулась неудачей. Он развел руками, мол, увы, я сделал все, что можно.