Петербургский сыск. 1874 год, февраль

– Хорошо, тогда жду вас со сведениями об этом человеке, в особенности хотелось посмотреть послужной список.

– Так точно, но… – начал штабс—капитан и остановился, словно не решался произнести вслух свои сомнения.

– Без всяких «но», что вы задумали?

– Сегодня вечером я с несколькими агентами и полицейскими околотка берем под стражу Степана Иволгина, как подозреваемого в деле об убийстве семьи Морозовых и господина Ильешова, и, – как будто бы стесняясь, добавил, – в нападении на меня. Это позволит нам пока собрать необходимые сведения и арестовать настоящего душегуба.

– Я отнюдь не против ваших действий, хотя арест – дело серьезное, – с хитринкой в голосе сказал Путилин.

– Иван Дмитрич, я все понимаю и беру всю меру ответственности на себя.

– Не хватало, чтобы начальник сыскного отделения прятался за спины чиновников по поручениям, – отмахнулся Путилин, – я пребываю в абсолютной уверенности, что ваши действия приведут к ожидаемому результату, поэтому можете рассчитывать на всякое содействие с моей стороны, но если не получится. – Иван Дмитриевич на мгновение запнулся, – не в первый раз отвечать перед Богом за просчет, – Путилин намеренно не упомянул вышестоящих государственных чинов. – Все под ним ходим.

– Иван Дмитрич, разрешите и мне съездить на арест?

– Съездить! – Путилин покачал головой, – Миша, это не загородная поездка, когда же в тебе появится больше серьезности?

– Иван Дмитрич…

– Василий Михайлович, проследите за молодым поколением.

– Так точно. – ответил Орлов и с улыбкой посмотрел на младшего помощника.

Надворный советник Соловьев, которому было поручено, невзирая на договоренность с господином Задонским, проследить за ним, вечером докладывал, что Сергей Евграфович в течение дня никуда из дому не выходил и никому писем, телеграмм не посылал. Видимо, обдумывал сложившееся положение.

В девятом часу штабс—капитан в сопровождении двух полицейских и младшего помощника начальника сыскного отделения Жукова вошли в трактир «Ямбургъ». Зала была полной, лампы со стеклянными колпаками давали довольно много света, поэтому не было присущей таким заведениям мрачности, когда хозяева ради копеечной экономии жалели вешать по стенам и над столами фонари.

Над сидящими клубился сизый сигаретный дым, никто и внимания не обратил на вошедших. Мало ли по каким делам пришли стражи порядка.

Иволгина поблизости не оказалось, мальчишка—половой, несущий чей—то ужин, указал, что Степан только что пошел в свою комнату.

Первым шел Василий Михайлович, он же и оказался первым у дверей комнаты Иволгина. Постучал кулаком, дверь отворилась и за ней появился Степан. В красной ситцевой рубахе с узором на груди, ворот был расстегнут.

– Вашбродь? – Только и произнес Степан, выражение мгновенно изменилось, из улыбающегося превратилось в гипсовую маску и здоровый, кровь с молоком, цвет лица в одну секунду стал пепельно—серым.

– Миша, – не обращая внимания на Иволгина, штабс—капитан обернулся к Жукову, – приведи понятых.

– Так точно. – подражая военным ответил младший помощник. Еще, когда ехали, договорились, что одной из понятой будет Мария.

Через пять минут, в течение которых стояла тишина, только слышался гул из залы, никто не произнес ни слова. Потом Орлов обратился к Марии:

– Не будете, так любезны распорядиться, чтобы принесли чернильный прибор и бумагу для господина Жукова, – потом сказал Мише, – Михаил Силантич, займитесь составлением протокола.

– Будет исполнено.

– Господин Иволгин, мы вправе произвести в вашей комнате обыск, есть бумага от товарища прокурора.

– Надо, так делайте. – зло кинул Степан.

– Посмотрите, господин Иволгин, – только после этого Василий Михайлович обратился к Степану, – вам знакома эта вещица? – Штабс—капитан достал из принесенного с собой портфеля шарф.

– Похож на мой, – произнес Иволгин, ни один мускул не дрогнул на лице.

– Не соблаговолите ли, показать его.

– Сию минуту, – как обычно ответил Степан и смутился, ведь он не в зале, подошел к вешалке, где висело пальто, шапка, еще какие—то вещи, начал перебирать, потом с удивленным видом повернулся к Орлову, – я его не нахожу.

– Хорошо, когда вы видели его в последний раз?

– Да не помню.

– Если, как мне известно, вы вчера выходили, то наверняка надевали шарф?

– Не помню, – отрезал Степан и торопливо добавил, – нет, вчера его не было.

– Хорошо, Михаил Силантьич, вы поспеваете?

– Да.

Начали обыск, да и искать было нечего, комната маленькая, вещей мало, только в сундуке на самом дне лежал хронометр.

– Не соблаговолите сказать, – Василий Михайлович держал в руках найденную вещь, – Это ваше?

– Нет.

– Но это ваш сундук?

– Да.

– И вы не знаете, как в вашем сундуке появилась эта вещь?

– Нет.

– Хорошо, на крышке выгравирована надпись: «Штабс—капитану Орлову от солдат роты».

– Не моё, – удивленный Степан смотрел на руку Василия Михайловича, державшего за цепочку хронометр, – в первый раз вижу.

– Скажите, что вы делали вчера вечером?

– Ну, – промычал Иволгин, – ездил по делам.

– Каким, позвольте, полюбопытствовать?

– Личным, – чуть ли не басом сказал Степан.

– А именно?

– Простите, ваше благородие, но не могу сказать.