Петька Дёров(изд.1959)

А дело было так. Рано утром заместитель начальника отдела гестапо по борьбе с партизанами, штурмбанфюрер Гиллер занялся очередными делами. Надо отправить боеприпасы и продукты карательному отряду в Славковский район. Черт их знает! Возятся там уже сколько дней — и никакого результата. Сожженные деревни, пристреленные бабы да ребятишки, — подумаешь, подвиги! Надо послать туда энергичного человека, чтобы показал этим растяпам, как надо работать. Попутно могут отвезти секретный пакет в Карамышевский район.

Приказав снарядить шеститонную машину, Гиллер вызвал к себе своего доброго друга и собутыльника оберштурмбанфюрера Эрнста Венделя.

— Ну, дорогой Эрнст, — встретил его Гиллер. — Не хочешь ли поразвлечься? Есть небольшое дело.

— Слушаюсь, — с нарочитой почтительностью щелкнул каблуками Вендель.

— Ах, брось щеголять дисциплиной, — покровительственно кинул польщенный Гиллер. — Садись, закуривай. Так вот. Нужно проехаться в Славковичи. Туда отправились такие растяпы, что следует их расшевелить. Нагони на них страху и растолкуй, что мне нужны не «замеченные поблизости» партизаны, а партизаны живые, с которыми можно поговорить… ха-ха! Поговорить в наших уютных, комфортабельно оборудованных кабинах.

— А как насчет мертвых партизан? — усмехнулся Вендель.

— Мертвых, и побольше, это тоже неплохо. Но лучше живых. После беседы их можно повесить где-нибудь на виду. Для здешних жителей это было бы поучительно. В последнее время русские стали здесь слишком смелы. Я не люблю, когда на меня смотрят, подняв голову.

— Будет исполнено.

— Уверен в тебе, Эрнст. Да, сам, конечно, не рискуй. Пусть черную работу делают другие.

Шесть солдат и два полицая — предатели из местных жителей — забрались наверх в кузов, на груз, а Вендель и штабс-вахмистр Штаубе сели в кабину к шоферу. Машина тронулась.

Поглядев в окно на выезжавшую из ворот машину, Гиллер потянулся и, зевнув, недовольно взглянул на золотые ручные часы. Его узкое длинное лицо, напоминавшее лошадиную морду, сморщилось, тонкие бескровные губы скривились. Восемь утра. В этой варварской стране даже вставать приходится варварски рано и заниматься делами не позавтракав.

Гиллер позвонил. Вскоре на круглом столике у дивана появился поднос с дымящимся кофейником, аппетитными булочками, яйцами, маслом, бутылкой коньяку. Гиллер жадно накинулся на еду.

Плотно позавтракав, он с удовлетворением откинулся на спинку мягкого кожаного дивана. Коньяк приятно разбегался по жилам, настроение улучшилось. Довольно бурча про себя любимую песенку «Целую ручку вам, мадам!», штурмбанфюрер начал подчищать ногти никелированной пилочкой.

В дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, на пороге показался дежурный офицер.

— Разрешите доложить, герр штурмбанфюрер. Машина…

Гиллер недовольно вскинул голову, темные провалы глаз повернулись к забывшему субординацию офицеру. Прокуренные желтые зубы закусили мундштук с дымящейся сигаретой.

— Что такое?

— Машина, отправленная вами, подорвалась намине, поставленной ночью партизанами. Один полицейский уцелел, он вернулся.

— Ввести! — заорал Гиллер.

В кабинет вошел полицай, в измазанном землей и кровью мундире, дрожа от страха, будто он сам был виновником катастрофы.

Гиллер глядел на него, вытянув вперед безобразное лошадиное лицо, ставшее от гнева еще страшнее.

— Говори! — приказал он по-русски.

Через несколько минут из ворот гестапо вырвались две машины — легковой автомобиль штурмбанфюрера и грузовик со взводом солдат, среди которых сидел еще не оправившийся от страха полицай. Грузовик шел впереди — Гиллер не любил рисковать. Здесь не Люксембург!

Свернув с Ленинской на Октябрьскую, автомобили помчались к выезду из города.

На месте катастрофы уже стояла санитарная машина. Извлеченные из-под обломков трупы лежали на траве. Тело обер-штурмбанфюрера Эрнста фон Венделя — несколько поодаль от других. Холеное лицо иссечено осколками до неузнаваемости. Рядом аккуратно положена его оторванная нога в сапоге, не потерявшем еще наведенного утром глянца.

Сухие поджарые ноги Гиллера задрожали, к горлу подступила тошнота.

— Доставить в город! — бросил он фельдфебелю Бурхардту, кивнув головой в сторону трупов, и, не прибавив больше ни слова, сел в машину.

«Почти в самом городе! — думал Гиллер на пути в гестапо. — Это становится немыслимым. Большевика явно оставили здесь подпольные группы. Поймать бы хоть одного. Тогда можно было бы размотать весь клубок. Если только от этого одного удастся чего-либо добиться…»

Вернувшись в кабинет, штурмбанфюрер плотно закрыл за собою двери. На столике стоял еще не убранный поднос с остатками завтрака. Вздрагивающей рукой Гиллер почти до краев наполнил коньяком чашку, не обращая внимания на остатки в ней кофейной гущи, и залпом выпил. Почти в самом городе! А о переводе на запад нечего и думать. Он тяжело опустился в кожаное кресло.

Новый стук в дверь заставил его вздрогнуть. «Опять дежурный офицер. Что еще, о боже!..»

— Герр штурмбанфюрер, простите, что беспокою. Но вас обязательно хочет видеть какой-то мужчина с мальчиком. Говорит, что очень важно.